| Saint-Juste > Рубрики | Поддержать проект |
Аннотация
Расстрел рабочих Иваново-Вознесенска 10 августа 1915 г. слабо освещен в нашей литературе. Между тем это кровавое событие, вызвавшее стачки протеста но всей России и свидетельствующее о руководящей роли партии большевиков в революционной борьбе пролетариата в годы империалистической войны, заслуживает пристального изучения.
Публикуемые ниже документы, извлеченные из фонда департамента полиции, не дают подлинной картины борьбы рабочих Иваново-Вознесенска и расстрела их осенью 1915 г. Показаниям подпоручика Миллера, подполковника Овчинникова, генерал-майора Силы-Новицкого и проч., разумеется, нельзя верить. Воспоминания участников и очевидцев из рабочих доказывают, например, что расстрел рабочих производился спрятанной в стороне заставой, без всякого предупреждения, совершенно неожиданно для рабочих [1].
Тем не менее, публикуемые здесь документы представляют ценность как новый материал для изучения революционной борьбы текстильщиков Центрально-промышленного района в годы войны.
Из документов совершенно ясно, во-первых, что экономическая борьба рабочих Иваново-Вознесенска, достигшая наибольшего напряжения в мае 1915 г., к августу перерастает в движение против войны, в борьбу против существующего строя, «за то, чтобы вести войну гражданскую, за то, чтобы смести всех палачей — от царя и министра до урядника».
Во-вторых, из документов выясняется, что начальник московской охранки, узнав от провокатора «областника» Романова о готовившихся стачках против войны, не смог предотвратить забастовки. Он пытался ликвидировать большевистское руководство и накануне событий арестовал 10 человек. Но арест не достиг цели. Большевистская группа с руководящим коллективом образовалась вновь и выпустила 3 печатных прокламации.
В-третьих, из документов ясно, что когда руководители охранки поняли, что им остановить движение не удастся, они не остановились перед расстрелом рабочих, вызвали войска и тщательно подобрали «заставу» — непосредственных исполнителей расстрела. Но сила революционного влияния рабочих на солдат была неодолима. Вскоре командование увидело, что 500 человек из иваново-вознесенского гарнизона «готовы поддержать бастующих рабочих». И этих солдат военное командование принуждено было выслать из города и перевести в разные части, подальше от очага движения.
В-четвертых, документы свидетельствуют о том, что даже кровью остановить рабочее движение было нельзя. На расстрелы в Иваново-Вознесенске рабочий класс царской России ответил массовыми стачками протеста. Кровавая расправа в Иваново-Вознесеиске вызвала возмущение во всей стране. Царская охранка пыталась в Иваново-Вознесенске в 1915 г. повторить те же приёмы и методы, которые она обычно употребляла, т. е. провокацию, аресты, расстрелы. Но всё это уже не могло спасти царизм от неотвратимой гибели.
М. Иноземцев
В первой половине минувшего июля месяца в г. Иваново-Вознесенске Владимирской губернии состоялась конференция представителей большевистского течения Российской социал-демократической рабочей партии, на которой, якобы, был избран комитет, присвоивший себе наименование Временного областного комитета.
На означенной конференции была вынесена резолюция от имени «Северного района Российской социал-демократической рабочей партии», в которой приводились следующие доводы (выдержки): «Принимая во внимание текущие события, группа находит современное положение страны критическим. Желая выйти из такого положения и следуя принципам социал-демократии, группа должна принять самые энергичные меры для возбуждения масс требовать права народу при помощи экономической стачки. При неудовлетворении, вести агитацию за вооружённое восстание с целью свержения современного правительства..., группа должна связать соседние организации воедино избрать областной комитет, который должен дать директивы всем организациям...».
О предполагавшейся конференции в департаменте полиции были получены сведения своевременно, были указаны агентурой лица и места, откуда должны были прибыть представители на конференцию, но установить точно день, когда именно состоялась конференция, начальнику Владимирского губернского жандармского управления не удалось, вследствие чего не представилось возможным ликвидировать всех собравшихся, а потому формально установить всех участников конференции.
С начала сего августа месяца в фабричных центрах Владимирской губернии происходили собрания рабочих, на которых ораторы проводили мысль о необходимости требовать от правительства прекращения войны, свержения самодержавия и проведения в жизнь социал-демократической программы, причем на некоторых собраниях, как, например, в Шуйском уезде, 9 сего августа рабочим раздавались печатные прокламации, изданные «Иваново-Вознесенским временным областным организационным комитетом Российской социал-демократической рабочей партии», в которых осуждается война и проводится мысль вести войну гражданскую для того, чтобы «смести всех палачей от царя и министра до урядника...»; в конце приведен призыв, обращённый к рабочим и солдатам: «Чем помирать за врагов своих, помрём на баррикадах за постоянный мир и свободу...» [3].
Товарищи, вот уже год, как земля захлебывается в нашей крови. Подкошены миллионы цветущих жизней, разорены целые края и народности. Калеки, как привидения, плетутся на каждом шагу, а голод протягивает к рабочему свои костлявые руки. Да это всё ещё не конец. Буржуазия усиленно мобилизуется. На вновь открытых Земским и Городским союзами мастерских и заводах заготовляются новые смертоносные орудия и снаряды, в ряды войск призываются 18-летние юноши, а за ними последуют ратники ополчения 2-го разряда. Подготовился новая бойня, новый год кровавых жертв.
Мы, товарищи, умеем жертвовать собою, когда этого требует наше рабочее дело. Это мы уже не раз на деле показали. Было бы ошибочно и непростительно, если бы мы хотя и [не]сознательно проливали бы свою кровь в пользу нашего заклятого врага — буржуазии. Вот почему следует задуматься над тем, чем же является настоящая война. С трибуны Государственной думы и всевозможных съездов, при содействии печати, нас стараются уверить, что эта война народная, мы должны бороться за веру, славянство и родину, за прогресс и человечество. Мы знаем товарищи, что это всё явная ложь. История нам говорит, что войны всегда велись господствующими классами в целях наживы, хотя прикрывались такими же громкими фразами, как сейчас. В наш капиталистический век войны вызываются соперничеством буржуазии национальных государств. Капиталистические классы живут лишь одной мыслью о наживе и стремятся произвести как возможно больше товаров. Скоро накопляется такое количество товаров, что сбыть их на внутреннем рынке невозможно. Накапливаются не только товары, но и капитал, является необходимость сплавить его на внешний рынок за границу. К этому прибавляется ещё стремление наживы насчет слабых государств. К этому стремятся все государства. Тут сталкиваются их интересы, которые нельзя уладить мирным путем, только войной. Примером этого служит русско-японская война, в которой обе стороны хотели разжиться насчет дряхлого Китая. И то же самое мы видим в настоящей войне. Австрийская буржуазия протянула свои щупальца к Сербии. По своей старой болезни к Ближнему Востоку тяготела Россия и выступила в роли защитницы Сербии, скрывая под громкими фразами освобождения славянства те же завоевательные цели. Выход своим капиталам искала и Германия, давно выступившая серьезной соперницей не только с Францией, но и Англией. С одной стороны, она стремилась раскрыть для себя рынки таких отсталых государств, как Россия и Турция, с другой, побить английскую промышленность. Вообще стремления всех буржуазий сводились к одному — обеспечить рынок для своих товаров. Но свободных колониальных земель уже нет. Все державы оградили себя от чужих капиталов высокими таможенными стенами, хотя для своих капиталов хотели бы видеть эти стены раскрытыми. Осталась лишь одна возможность удовлетворить жажду наживы — раздвинуть силой границы своего государства или заставить силой раскрыть двери своим капиталам. В результате — война. В ней национальные буржуазии борются за преобладание на мировом рынке. Но для ведения войны буржуазии нужна армия, а армия составляется из народа. Нужно этот народ убедить в том, что предпринятая авантюра — дело народа. Вот почему опять сыплются красивые фразы об освобождении славянства, об избавлении мира от милитаризма. Вот почему обе стороны стараются представить эту явно завоевательную войну войной оборонительной, вот почему говорят, что к войне не готовились и ее не хотели. Но и в мирное время переполненные казармы, ассигнование народных миллионов на нужды армии, бешеное состязание в вооружении нам говорят, что все государства готовились к войне и хотели ее.
Один только международный пролетариат в ней ничуть не заинтересован. Ему нечего питать вражду к своим инородным товарищам. У него нет противоположных интересов, а только общая порабощённость, общий враг в лице буржуазии и стремление свергнуть её гнет. Ещё ни одна война пролетариату ничего кроме тяжелых ран не дала. Даже так называемая отечественная война ничего не дала народу, он остался крепостным, как и раньше. Голод, язвы, ежовые рукавицы правительства дали себя знать пуще прежнего. Да и эта война ничего не принесет народу. Штык сменится фабричным станком и сохой. Жизненные силы пролетариата мало-помалу будут высасываться фабричными стенами — труд, голодовка и каторга.
Нет, товарищи, мы не можем связывать с этой войной никаких положительных задач. Стоя под знаменами международной социал-демократии, мы до конца должны остаться решительными противниками войны. Настоящую войну мы должны стремиться всеми силами немедленно превратить в гражданскую войну. Задача момента — не совместная работа с правительством и буржуазией под знаменами защиты отечества, а укрепление своей нелегальной организации, объединение всех своих сил для решительной борьбы с царской монархией. Товарищи, пусть же наша кровь прольется за наше рабочее дело, за освобождение труда, за свободу! На призыв буржуазии сплотиться и позабыть партийную рознь мы ответим новой борьбой с ней. На натравливание отдельных народностей [ответим] международным лозунгом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
Довольно братской крови!
Долой царскую монархию!
Да здравствует демократическая республика!
Тверская группа РСДРП
7 сего августа, по поручению Иваново-Вознесенской с.-д. организации, в Москву приехал неизвестный по фамилии с.-д. партийный работник — «большевик», прибывший в Иваново-Вознесенск из г. Самары только в начале текущего месяца [6].
В Москве он вел переговоры с одним из членов Областного бюро Центрального промышленного района РСДРП о решениях, принятых на состоявшейся в Иваново-Вознесенске районной конференции с.-д. большевистских групп Владимирской губернии и о намерении Иваново-Вознесенской с.-д. организации, совместно с такими же организациями других городов, попытаться поднять вооруженное восстание с целью свержения существующего государственного строя и учреждения демократической республики, приурочивая таковое к 8—9 сего августа.
Этот же «самарец» доложил «областнику», что окончательно вопрос о выступлении должен решиться лишь на массовке 8 сего августа, на которую Иваново-Вознесенская с.-д. организация настоятельно просит приехать представителя Областного бюро.
Получив эти сведения вечером 7 августа, о коих немедленно телеграфировал вашему превосходительству и начальнику Владимирского губернского жандармского управления, и учитывая то обстоятельство, что поездка «областника» на массовку, на которой предположено обсудить вопрос о вооружённом выступлении, может только поднять настроение рабочих, мною была соответственно направлена агентура, благодаря чему поездка «областника» не состоялась, и «самарец» один, в сопровождении наблюдательных агентов отделения, выехал 8 августа утром в Иваново-Вознесенск, о чем и было сообщено начальнику Владимирского губернского жандармского управления телеграммой от 8 августа за № 289295.
Арестовать «самарца» в Москве, ввиду крайней близости его к моей центральной агентуре, получившей от него и протоколы конференции, приложенные в копии к агентурной записке за № 292248, фотографический снимок с первой страницы коих при сем прилагается [7] не представлялось возможным, но препятствий к задержанию его в г. Иваново-Вознесенске не встречалось, о чем и было сообщено начальнику вышеназванного управления.
Таким образом, вопрос о демонстративном выступлении рабочих исходил исключительно от Иваново-Вознесенской с.-д. организации и в Москве совершенно даже не обсуждался, так как в здешних рабочих кругах еще и неизвестно о состоявшейся там конференции и о принятых на таковой решениях.
Об этом я считаю необходимым доложить ввиду того, что в тот же день, т. е. 10 августа, в Москве также произошло столкновение толпы с чинами полиции, но таковое решительно никакой связи с выступлением рабочих в г. Иваново-Вознесенске не имеет, а было вызвано следующим обстоятельством.
10 августа в Москве с утра распространился слух о взятии нашими союзниками Дарданелл, а затем об этом было и напечатано в вечерней газете «Вечерние известия».
Благодаря этому на центральных улицах города стало замечаться большое скопление публики, пытавшейся устроить, по случаю падения Дарданелл патриотические манифестации, которые, однако, не допускались полицией.
Это же последнее обстоятельство и привело к небольшому столкновению толпы с полицией, причем 6 городовых получили синяки от ушибов, из коих один с кровоподтеком, из толпы же задержано во 2-ом участке Тверской части двое — один с ушибом и один с раной шашкой; заявлений же от других лиц, возможно, получивших ушибы, не поступало, и имеются ли в действительности таковые, неизвестно.
Полковник Мартынов
Из Иваново-Вознесенска телеграфирует инспектор Полубенин: сегодня после обеда забастовало большинство фабрик участка, ожидаю общей забастовки, требований не предъявлено. Вице-губернатор сообщил: в Иванове — прокламации: долой правительство, войну; им объявлено: каждый час неработы — измена отечеству, строго карается, посланы стражники.
Селивановский
Инспектор Иваново-Вознесенска Михайлов сегодня телеграфирует: не работают мануфактуры Покровская, ткацкая Гарелина, Витовой и Щапова; остальные работают полностью или частично; в участке Полунина бастовали вчера все мануфактуры; забастовка, по-видимому, создается небольшой кучкой рабочих, снимающих рабочих с фабрик. Подробно письменно.
Селивановский
Сейчас еду в Иваново-Вознесенск. Едет вице-губернатор. Вчера стреляли в толпу. Есть убитые и раненые.
Селивановский
Ввиду крайне тяжелых событий, произошедших в последние дни, я признаю необходимым довести до всеобщего сведения, что мною приняты самые решительные меры для прекращения всяких беспорядков.
Строжайше запрещаются всякие сборища и призывы к забастовке, насильственные же действия будут подавляться силою оружия самым решительным образом.
Обращаюсь к населению города Иваново-Вознесенска с убедительной просьбой помочь властям в восстановлении порядка, помня, что всякий час забастовки крайне тяжело отражается на нашей родине, вынужденной вести упорную борьбу с лютым врагом, а всякие внутренние волнения приносят пользу только врагам нашим.
Управляющий губернией вице-губернатор Ненароков
1915 года августа 11 дня
В ночь на десятое августа жандармскими властями в Иваново-Вознесенске был произведен обыск и арестовано шестнадцать рабочих, которые были заключены в земский арестный дом. Десятого числа толпа рабочих в несколько тысяч человек двинулась к арестному дому с целью освобождения арестованных, но была остановлена воинской частью 199 запасного батальона, вызванной полицмейстером, с выраженного по телефону согласия исправляющего должность губернатора. Ввиду агрессивных действий толпы, выразившихся в бросании камней и двух выстрелах, войсками произведен залп, коим 25 убито и ранено. Сегодня фабрики не работают. К следствию приступлено. Подробное донесение будет представлено прокурором почтой.
Прокурор палаты Степанов
В дополнение к докладу моему от 17 сего августа, за 17191 [14], имею честь донести вашему сиятельству, что сего числа в виде протеста по поводу событий, имевших место в Иваново-Вознесенске и Костроме, явившиеся на нижеследующих заводах и выполняющих заказы военного и морского ведомств рабочие, не приступая к работам, разошлись по домам:
1) На чугунолитейном заводе «Новый Лесснер» (Большой Сампсониевский просп., д. № 78) рабочие дневной смены в числе 3000 чел.
2) На машиностроительном заводе «Старый Лесснер» (Сампсониевская набер., д. № 3) из общего числа 1000 человек дневной смены 500 человек, не приступая к работам, разошлись по домам.
3) На трубочном заводе акционерного общества «Промет» (Тихвинская улица, д. № 13) не работали рабочие дневной смены в числе 500 человек.
4) На машиностроительном заводе «Феникс» (Полюстровская наб., д. № 2) не работали рабочие дневной смены в числе 1400 человек.
5) В механической мастерской Бихнанда (Выборгское шоссе, д. № 82), не приступая к работам, разошлись рабочие дневной смены в числе 110 человек.
6) На трубочном заводе Барановского (Выборгское шоссе, 21) из общего числа 3100 человек дневной смены не приступили к работам 140 человек.
7) На аэропланном заводе Лебедева (Комендантский аэродром) из числа 850 человек дневной смены 400 маляров и столяров не приступили к работам.
8) На заводе перевязочных средств (Черная речка, 41) из числа 75 человек, не приступал к работам, ушли 25 человек.
9) На механическом заводе акционерного общества «Промет» (Полюстровская набер., д. № 5) из числа 458 человек, не приступая к работам, ушли 407 человек.
Кроме означенных заводов сего числа на работавшем днём заводе «Вулкан» (Большая Спасская ул., д. № 28), не приступая к работам, разошлась по домам ночная смена в числе 1100 человек.
Таким образом, в течение дня бастовало 7 582 человека.
Явившаяся сего числа ночная смена рабочих трубочного завода Банковского полностью приступила к работам.
На остальных же вышеуказанных заводах ночные смены к работам не приступали.
Забастовка объявлена однодневной.
Бастовавшие вчера рабочие завода «Айваз» сего числа после обеда все приступили к работам.
Полковник Глобачев
В дополнение к докладу моему от 18 сего августа, за № 17242, имею честь донести вашему превосходительству, что наблюдавшиеся за два истекших дня забастовки в виде протеста против событий, имевших место в Костроме и Иваново-Вознесенске, сего числа происходили еще и на нижеследующих заводах, выполнявших заказы военного и морского ведомств:
1) На механическом заводе «Вулкан» (Большая Спасская улица, д. № 28), где явившиеся на завод рабочие дневной смены, в числе 1100 человек, не приступая к работам, разошлись по домам.
2) На автомобильном заводе Пузырева (Головинская улица), где из общего числа 130 человек 122 человека ушли домой.
3) На аэропланной фабрике Слюсаренко (Ораниенбаумская улица, д. № 21), где явившиеся утром рабочие, в числе 75 человек, сейчас же разошлись по домам.
4) На механической мастерской Венцер (Каменноостровский пр., д. № 58), где явившиеся утром на работы 35 человек, не приступая к таковым, разошлись по домам.
5) На заводе Дифлон (Лопухпиская ул., д. № 8), где из общего числа 600 рабочих дневной смены 300 человек разошлись по домам.
Таким образом, в течение сегодняшнего дня по данному поводу бастовало 1662 человека.
Бастовавшие вчера заводы сего числа почти все работают.
Кроме этих забастовок сего числа было прекращение работ на 2-х нижеследующих заводах: на Невском вагоностроительном заводе, где недовольные неполучением, по примеру других заводов, военного пособия 143 человека в столярной мастерской, 72 в обозной мастерской и 174 в моторной мастерской предъявили к администрации означенного завода требование о выдаче им такого же пособия в размере — для холостых по 20 коп. и семейных — по 30 коп. в день на человека. Соглашаясь с необходимостью прибавки, администрация в присутствии фабричного инспектора предложила рабочим повышение оплаты каждому на 20 коп., на что рабочие не согласились и прекратили работы.
Явившиеся сегодня утром на верфь Путиловского завода рабочие, не приступая к работам, стали группироваться во дворе. Несмотря на все увещевания администрации, мастеровые заявили, что они не приступят к работам впредь до удовлетворения следующих требований: освободить от высылки 5 членов Государственной думы; 2) продлить деятельность Государственной думы; 3) удалить германских и австрийских подданных (перешедших в русское подданство); 4) заменить вызванных из внутренних городов России полицейских чинов инвалидами и теми лицами, которые неспособны к отбыванию воинской повинности; 5) установить свободу печати; 6) ввести всеобщее избирательное право до 18-летнего возраста включительно; 7) отозвать казаков, охраняющих завод. После этого они спокойно разошлись по домам.
Перед обедом директором верфи было вывешено следующее объявление: «Путиловская верфь. Объявление. Сегодня с утра рабочие судостроительного цеха не приступили к работе, затем они предъявили ряд требований политического характера, заявив, что не будут работать до тех пор, пока эти требования не будут удовлетворены. Ещё раз обращая внимание рабочих, что всякая забастовка в настоящее время является преступлением перед родиной, предлагаю рабочим спокойно приступить к работам со второй половины сегодняшнего дня, причём предупреждаю, что с неприступившими к работе, придётся поступить по законам военного времени, что особенно тяжело отзовётся на запасных нижних чинах и ратниках. Директор верфи Николай Куренков».
Прочитав это объявление, явившиеся после обеда рабочие спокойно приступили к работам.
Полковник Глобачев
Рабочие завода «Вулкан», закончив однодневную забастовку в виде протеста по поводу событий в Костроме и Иваново-Вознесенске, явились сего числа утром на завод и, не приступая к работам, предъявили администрации означенного завода требование об увеличении расценок и выдачи им по примеру прочих заводов военного пайка в размере 30 коп.
Во время переговоров с директором означенного завода из толпы раздавались возгласы, что администрация умышленно задерживает сырье с тем, чтобы не давать рабочим заработка по расценкам, а ограничиваться выдачей только цеховых, благодаря чему заработок рабочего понижается с 4 на 2 рубля.
Желая прийти к какому-либо соглашению с недовольными, администрация завода в присутствии фабричного инспектора дважды вела с ними безуспешные переговоры. Не добившись согласия бастующих приступить к работам, предложила им выбрать из своей среды уполномоченных, с которыми и предполагает урегулировать поднятый вопрос.
Забастовка на Невском вагоностроительном заводе продолжается. Собранными дополнительными сведениями выяснено следующее. Неудовлетворенные предложенной заводской администрацией двадцатикопеечной прибавкой, рабочие означенного завода явились на работу и приступили к таковой только в некоторых мастерских. В большинстве же мастерских рабочие, не приступая к работам, стояли у станков.
В течение сегодняшнего дня в правлении означенного завода состоялось заседание, на котором решено было требование рабочих удовлетворить. На основании состоявшегося постановления директором названного завода около 6 часов вечера было вывешено нижеследующее объявление:
«Правление товарищества, руководствуясь исключительностью момента, т. е. недопустимостью промедления нужд армии, решило повысить доплату к заработной плате, как военный паек, с 20 коп. на 30 коп. за каждый отработанный день, впредь до окончания войны. причем уплата будет производиться, считая со 2 сего августа, вместе с заработной платой».
После прочтения означенного объявления рабочие разошлись по домам, и, по предложению местного пристава, с завтрашнего дня они приступят к работам.
Ночная смена означенного завода, в числе 40 человек, к работам приступила.
Полковник Глобачев
В течение отчетного месяца деятельность организации проявилась в следующем: в устройстве собраний Иваново-Вознесенской организацией, куда 8 августа прибыл из Москвы некто Валериан Наумов с прокламациями. 10 августа была произведена ликвидация всей организации. В настоящее время вновь образовалась группа с руководящим коллективом.
Были изданы или распространены в течение отчётного месяца следующие революционные издания:
Печатные прокламации: 1) Тверской группы РСДРП. 2) Московской с.-д. группы и 3) Иваново-Вознесенского Временного обл. комитета РСДРП.
Проклятие убийцам!
Товарищи! Кровавый туман застилает всю Россию. Смерть выглядывает из-за каждого угла. Гибнут миллионы на поле брани за дело своих палачей, тысячи падают, пронзённые пулями царских прислужников здесь, на местах. Не остыли еще трупы костромских товарищей, как гулким эхом отдались по России выстрелы по рабочим в Иваново-Вознесенске. Сотни наших товарищей расстреляны за смелость возвысить свой голос над пучиною лжи и бесправия. Вчера Лена и Кострома, сегодня Иваново-Вознесенск, а завтра, может быть, Петроград и Москва. Нет ни малейшей уверенности, что участь ленских, костромских и иваново-вознесенских товарищей минет нас. Так неужели, товарищи, будем спокойно смотреть, как из нашей среды вырывают одного товарища за другим, как царские палачи бесцеремонно расправляются с пролетариатом, как в корне стремятся уничтожить освободительное движение? Да можем ли мы молчать, когда затронуты наши жизненные интересы, когда пролетариат истекает кровью? Пролитая кровь наших товарищей взывает к мщению.
Заявим же мощно свой голос протеста против излюбленного правительством средства успокоения — расстрела! Да замолчат фабричные свистки, да высыпет весь рабочий народ на улицу, да увидит Москва грандиозную демонстрацию наших сил, да затрепещут царские палачи!
Проклятье убийцам!
Смерть врагам!
Долой самодержавие!
Да здравствует революция!
Да здравствует демократическая республика!
Комитет Тверской группы РСДРП
Москва. Август
В запросе, обращённом к министрам военному и внутренних дел, между прочим, указано, что 10 минувшего августа в 71/2 часов вечера в г. Иваново-Вознесенске многотысячная, но совершенно безоружная толпа рабочих пошла на площадь к городской управе. Здесь двигавшаяся масса была встречена залпом, последовавшим без всяких предупреждений. Упали убитые и раненые. Толпа бросилась бежать, вдогонку новые выстрелы — новые жертвы. Вследствие сего Государственная дума запрашивает:
Известно ли гг. министрам о вышеизложенных преступных действиях подчиненных им должностных лиц?
Приняты ли меры к незамедлительному расследованию совершившегося, с преданием суду участвовавших в расстреле должностных лиц?
Произведенным по настоящему делу расследованием выяснено нижеследующее:
В период времени, предшествовавший событиям 10 августа, в г. Иваново-Вознесенске были распространяемы среди рабочего класса прокламации политического характера: одни, взывавшие к ниспровержению существующего порядка, другие — приглашающие как русских, так и немцев объединиться для борьбы со своими правительствами. В это же время происходили и митинги.
Для предотвращения готовившихся на 10 августа беспорядков местным полицеймейстером, за недостатком полицейских чинов, на основании правил о призыве войск для содействия гражданским властям (прилож. к ст. 316 общ. учр. губ., т, II, св. зак. по продолж. 1912 г.), были вызваны роты от квартирующего в г. Иваново-Вознесенске запасного батальона.
Так как, по имевшимся в распоряжении полиции сведениям, рабочие намеревались, между прочим, силой освободить арестованных за подстрекательство своих товарищей, то охрана места заключения была вверена особой заставе, под командой офицера. Между 6 и 7 часами пополудни рабочие, собравшись перед зданием городской управы в количестве 4000 человек, предъявили требование об освобождении арестованных товарищей и после отказа полицмейстера удовлетворить это требование, двинулись к помещению для арестованных, но на своем пути встретили вышеупомянутую заставу. Сильно возбужденная толпа, с криками: «Товарищи солдаты, присоединяйтесь к нам! Вы — наши товарищи, неужели вы будете в нас стрелять? Мы идем освобождать арестованных», надвигаясь на заставу, проявляла намерение обойти заставу и обезоружить ее чинов; в то время, когда один из толпы пытался отобрать револьвер у начальника заставы, другие хватали за винтовки рядовых. Начальник заставы, предъявив категорическое требование толпе удалиться, три раза предупредил, что при таком поведении толпы он принужден будет в нее стрелять, и приказал заставе отодвинуться на несколько шагов назад.
В это время из толпы полетел град камней, и оттуда же были сделаны два выстрела; начальник заставы подал три предупредительных сигнала свистком и только после попытки одного из вожаков броситься на пего приказал заставе дать залп. Толпа тотчас же рассеялась, оставив па месте 16 убитых и 28 раненых. Впоследствии, по имеющимся сведениям от полиции, убитых и умерших от ран оказалось 27 человек, а раненых — 32 человека. Нижними чинами заставы было выпущено 56 пуль.
На месте происшествия были обнаружены камни на тротуарах, там, где стояла толпа, и около раненых и убитых.
Переходя к формальной стороне дела, прежде всего нужно заметить, что согласно ст. 6 правил о призыве войск для содействия гражданским властям (прилож. к ст. 316 общ. учр. губ., т. II, св. зак. по продолж. 1912 г.) право призыва войск принадлежит, между прочим, начальникам полиции в городах и уездах.
Согласно же ст. 30 тех же правил оружие (холодное или огнестрельное) может быть употребляемо войсками с соблюдением следующих правил:
I. По передаче полномочий со стороны гражданских властей и после троекратного предупреждения сигналом на трубе или барабане:
1) для рассеяния неповинующейся толпы;
2) против толпы, препятствующей движению войск.
II. Не ожидая передачи полномочий со стороны гражданских властей, но с установленным троекратным предупреждением:
против толпы, оскорбляющей войска словами.
III. Не ожидая передачи полномочии со стороны гражданских властей и без всякого предупреждения:
1) против толпы или арестантов, нападающих на войска или совершающих какие-либо враждебные против них действия;
2) против производящих в присутствии войск насилие над личностью, насильственное разрушение имущества (разгром), зажигательство или убийство;
3) против препятствующих или оказывающих сопротивление к задержанию лиц, подлежащих арестованию.
Примечание: для предупреждения неповинующейся толпы ни стрельба вверх, ни стрельба холостыми патронами не должны быть допускаемы.
Возвращаясь к событиям 10 августа, необходимо указать, что войска к данном случае были вызваны иваново-вознесенским полицмейстером, требование которого об этом как лица, уполномоченного на то законом, должно было быть исполнено местным военным начальством.
Что касается затем действий воинской части, составляющей заставу, то при сопоставлении фактических данных с требованием закона, нельзя не прийти к заключению, что начальник заставы, при наличии враждебных по отношению к воинской части действий, выразившихся в натиске на эту часть, в стремлении ее обезоружить и, наконец, в бросании в неё камней и в стрельбе, имел право употребить в дело оружие без какого-либо о том предупреждения. Несмотря на это, начальник заставы принял возможные меры к предотвращению кровопролития и только вследствие безуспешности их был вынужден дать залп по толпе.
Таким образом, к возбуждению судебного преследования против кого-либо из воинских чинов, причастных к событиям 10 августа, достаточных оснований не имеется.
С конца июля и начала августа 1915 года в г. Иваново-Вознесенске распространялись слухи о готовящемся выступлении рабочих, и днем выступления назывались или 8, или 10 и 11 августа. Характер выступления не определялся точно, но были сведения, что первоначально рабочими будет предъявлен ряд экономических требований, а затем выдвинуты будут и требования политического характера. 8 августа однако прошло спокойно, лишь в этот день и на следующий на фабриках и в местечке «Ямы», где исключительно почти живет фабричный люд, расклеены были прокламации. В ночь на 10 августа жандармской полицией произведены были среди рабочих обыски, в результате коих подвергнуты личному задержанию от 15 до 19 человек. Так как на 10 августа слухи указывали тоже как на один из дней, в который возможно выступление рабочих, то по Иваново-Вознесенску с половины дня этого числа для поддержания порядка был распределен 199 пехотный запасный батальон небольшими воинскими заставами с офицерами во главе.
10 августа около 10 часов утра на нескольких фабриках г. Иваново-Вознесенска было произведено группой рабочих, преимущественно молодежью, насильственное прекращение работ, причем на вопросы спрашивавших о причине забастовки рабочих снимавшие с работ не давали никаких объяснений, предлагая для выяснения сказанного обстоятельства явиться на площадь к городской управе. Прекращение работ началось на фабрике Грязнова, откуда рабочие направились на фабрики Гарелина, Полушина и др., где и продолжали снимать с работ фабричных, несмотря на протесты и нежелание некоторых из них на небольшом числе фабрик, однако рабочие воспротивились забастовке и продолжали работать частью в полном составе, частью же возвращались к работе отдельными группами.
По мере обхода фабрик толпа бастовавших увеличивалась и решила идти на городское кладбище, где и обсудить свои дальнейшие действия. На кладбище выступали в толпе неизвестные ораторы, призывавшие последнюю добиваться от местной администрации освобождения арестованных в ночь на 10 августа жандармской полицией рабочих, с каковым решением толпа и проследовала на Георгиевскую площадь к городской управе. Это было около шести-семи часов вечера. На площади толпу поджидали другие рабочие, ранее сюда пришедшие, согласно наказу бастовавших. От лица толпы предъявлено было требование о вызове полицеймейстера, с которым и вели затем переговоры руководившие толпой ораторы в числе четырех-шести человек и получив от полицеймейстера категорический ответ, что арестованные ввиду обнаружения у них прокламаций, освобождены быть не могут, ораторы передали об этом толпе и затем обратились к последней с призывом идти освобождать арестованных насильственно, не останавливаясь даже перед разгромом тюрьмы, на что толпа криками выражала согласие.
|
Выступавшие в толпе ораторы — четверо мужчин и две женщины в возрасте до 30 лет, — кроме призыва толпы к насильственному освобождению арестованных, обращались к стоявшей у городской управы заставе солдат с увещаниями не стрелять в толпу, так как составлявшие толпу лица ратуют за общее их дело, являясь братьями, сестрами и женами их, солдат, призывали последних присоединиться к толпе и идти освобождать арестованных, попутно говорили, что германские и русские социалисты против войны, почему нужно добиваться скорейшего её окончания. Эти обращения сопровождались отдельными криками «Долой войну!» Некоторые из ораторов рекомендовали рабочим верить исключительно прокламациям, этим «подпольным газетам рабочего класса», правдиво освещающим состояние рабочего класса, его стремление, задачи и отношения к другим классам населения, игнорировать все другие источники по этому вопросу. Лейтмотивом всех выступлений было однако побуждение толпы вступиться за арестованных и добиваться силой их освобождения.
Толпа на речи ораторов, как видно из свидетельских показаний но делу, реагировала довольно вяло до тех пор, пока не появился среди ораторов только что освобожденный из под ареста крестьянин Нижегородской губ., Княгининского уезда, Ичалковской волости, дер. Козловки, Егор Степанович Зиновьев, который, сильно жестикулируя и волнуясь, заговорил о необходимости освободить арестованных; подняв настроение толпы, увлек её за собой в направлении к арестантской, где содержались задержанные жандармской полицией лица. Толпа, предводительствуемая Зиновьевым и женщиной, личность коей следствием пока не установлена, направилась с площади от городской Управы на приказный мост, откуда разделилась по двум естественным направлениям с моста — в сторону Соковской улицы и на улицу «Кокуй», где в отдалении находилась названная полицейская арестантская.
Составлявшие толпу, заметив, что часть народа направилась в сторону Соковской улицы, т. е. в противоположную от арестантской сторону, закричали, чтобы все шли направо, т. е. к арестантской, и двинувшиеся, было, к Соковской улице повернули к улице «Кокуй». В это время в толпе раздавались крики: «Идите прямо, идите прямо», сопровождавшиеся маханием белыми платками, частью навязанными па трости, частью же державшимися в руках.
Прямо же против приказного моста, фронтом к последнему, стояла в две шеренги у тротуара «Покровских номеров» воинская застава в 51 человек, под командой офицера; застава эта не преграждала толпе дороги к арестантской, так как стояла в стороне, посередине двух сказанных направлений с приказного моста, на значительном отдалении от последнего. Толпа белыми платками сигнализировала остальным, чтобы они шли прямо к воинской заставе. Под влиянием криков толпа двинулась к солдатам, причем, когда была от последних на расстоянии шагов 20—30, то офицер этой заставы вышел вперед и обратился к толпе с увещеванием, чтобы она шла по своему назначению, куда ей нужно, вправо или влево, а воинскую часть бы не трогала, причем предупреждал, что у него нет ни нагаек, ни холостых патронов, а есть только боевые, и закончил свое обращение просьбой не заставлять его прибегать к боевым патронам. На толпу эти увещевания не произвели никакого впечатления, и она продолжала двигаться прямо на воинскую заставу, так что офицер должен был отступить на несколько шагов, причем из толпы кричали: «Женщины, идите вперед», «Солдаты стрелять не будут», а шедшие впереди мужчины и женщины и, между прочим, упомянутый Зиновьев, подойдя близко к фронту солдат, выкрикивали, сбрасывая верхнюю одежду и обнажая грудь: «Неужели будете стрелять? Если будете, нате, стреляйте», обращались к солдатам со словами: «Давайте ваши ружья, присоединяйтесь к нам, идемте освобождать наших братьев».
Несмотря на неоднократные увещевания офицера, толпа продолжала идти напором на солдат, так что левый фланг заставы вынужден был отступить на несколько шагов назад и представлял загнутую полукругом назад линию. Офицер предупредил, что после трёх свистков он вынужден будет открыть огонь, и после двух свистков скомандовал: «На изготовку» — солдаты вскинули к плечу винтовки и зарядили их; в это время, по словам офицера, послышались из толпы по его адресу крики: «Бей его!», и было брошено неизвестно кем несколько камней, перелетевших через головы нижних чинов и не причинивших никому ни малейшего вреда; только один камень упал в нескольких шагах от офицера на землю и подкатился к его ногам.
Толпа настолько приблизилась к солдатам, что одна женщина схватилась рукой за штык одного из солдат. Всё время раздавались крики: «Неужели будете стрелять? Присоединяйтесь к нам!», толпа зашла уже за левый фланг на тротуар. Офицер дал третий свисток, ещё раз предупредив толпу, и в тот момент, когда стоявший впереди толпы Зиновьев бросился к офицеру с целью или обезоружить его или нанести удар, офицер скомандовал: «Пли!». Зиновьев упал мертвым. Во время залпа, недружного, так как часть солдат не расслышала за шумом и криками толпы команды и стреляла после ближайших к офицеру солдат, передние ряды только прилегли на землю, сзади раздавались крики: «Не бойтесь, стреляют холостыми патронами!»
Когда стрельба прекратилась, толпа начала разбегаться в разные стороны; на месте остались лишь убитые и тяжелораненые, вслед за этим со стороны толпы были попытки собраться снова в значительные группы на улице «Кокуй» и на углу Соковской улицы, но воинская застава перестраивалась фронтом к собравшимся, и только после криков солдат и офицера: «Разойдись» группы народа разбежались, очистив ближайшие площади и улицы. На месте происшествия остались 10 убитых и 28 раненых; впоследствии по осмотру местности обнаружено было до 40 камней, принесённых, очевидно, толпой; часть камней лежала на тротуаре у «Покровских номеров», т. е. сзади местонахождения воинской заставы. По общему отзыву солдат воинской заставы и посторонних свидетелей-очевидцев, толпа шла на воинскую часть напором и держала себя крайне вызывающе.
По собранным в больницах и лазаретах г. Иваново-Вознесенска сведениям, оказалось, что раненых залпом воинской заставы было не 28 человек, а значительно больше, причём часть раненых умерла вслед за ранением, а часть в следующие дни, так что в окончательном результате умерших было 30 человек, а осталось раненых в живых 53 человека.
В числе раненых залпом воинской заставы оказались: крестьяне Афанасий Мартынович Козлов, Захар Матвеевич Карпов, Дмитрий Матвеевич Жиделев, Михаил Дмитриевич Максимов. Иван Петрович Игнатьев, Макей Петрович Поляков, Иван Иванович Брызгалов, Василий Афанасьевич Мысов, Михаил Андреевич Карпов, Ефим Петрович Синицын, Иван Филиппович Балашов, Петр Максимович Дмитриев, Анастасия Яковлевна Сорокина, Василиса Никитична Левина, Хиония Андреевна Фролова, Ефросинья Яковлевна Тужикова, Ефросинья Владимировна Кулагина, Анна Андреевна Замашкина, Иван Тимофеевич Стулов, Александр Петрович Ермолаев, Петр Семёнович Аркадьев, Семён Семёнович Васильев, Андрей Матвеевич Клинов, Иван Матвеевич Хренов, Иван Николаевич Балашов, Василий Иванович Железнов, Андрей Степанович Волков и Александра Михайловна Кузярина. Будучи привлечены к следствию в качестве обвиняемых по I ч. 123 ст. угол, улож., все вышеуказанные лица не признали себя виновными в предъявленном им обвинении [I].
Исп. об. помощника военного прокурора подпоручик ополчения Миллер
 |
Примечания
[1] См. А. Андрианов, «Текстильщик», издание «Мир», стр. 379 и след.
[2] Центр, архив революции, фонд деп. полиции, особый отдел, 1915 г., д. № 5 ч. 13, л. 19. — Текст публикуемых документов подготовила к печати Е.В. Горелкина.
[3] Прокламация опубликована в литературно художественном альбоме «Расстрел ивановских ткачей 23 августа 1915 г.», Кинешма 1924 г. [II].
[4] ДП, о. о., 1915 г., д № 5, ч. 13, лит. Г., л. 10.
[5] ДП, о. о., 1915 Г., Д. № 5, ч. 13, л. 24.
[6] От Иваново-Вознесенской социал-демократической организации 7 августа 1915 г. в Москву приезжал Валериан Николаевич Наумов, где он виделся с членом Областного бюро Центрального промышленного района РСДРП, известным провокатором Романовым.
[7] Агентурная записка и фотографический снимок протокола конференции здесь опущены.
[8] ДП, IV, 1915 г., № 11, ч. 2, л. 148.
[9] ДП, IV, 1915 г., № 11, ч. 2, л. 150.
[10] ДП, IV, 1915 Г., № 11. ч. 2, л. 149.
[11] ДП, IV, 1915 Г., .№ 5. ч. 13, л. 76.
[12] Фонд мин. юстиции, 2 делопроизв., 1916 г., д. № 56, л. 1.
[13] ДП, IV, 1915 г., д. № 61, ч. 2, лит. А, л. 109.
[14] В докладе от 17 августа 1915 г., за № 17191, начальник петербургского охранного отделения сообщал управляющему министерством внутренних дел о забастовках протеста рабочих завода «Айваз».
[15] ДП, IV. 1915 г., д. № 61, ч. 2, л. А, л. 110.
[16] ДП, IV. 1915 г., д. № 61, ч. 2, л. А, л. 115.
[17] ДП, о. о., 1915 г., д. № 5, ч. 13, лит. В, л. 16.
[18] Фонд моск. охр. отд., 1915 г., д. № 30, л. 53.
[19] ДП, II, 1915 г., д. № 74, л. 45. — Заголовок подлинника.
[10] Фонд Моск. военно-окр. суда, 1916 г., д. № 1231, л. 3. Заголовок подлипника. Печатается в сокращенном виде.
Комментарии
[I] Демонстрацию и расстрел безоружных рабочих царская жандармерия квалифицировала «как насильственное нападение на стоявшую в стороне воинскую заставу». Около полутора лет тянулось судебное расследование. В 1917 г. его прекратила Февральская революция.
[II] Текст прокламации см.: Так было в 1915 г.
Документы опубликованы в журнале «Красный архив», 1935, № 1 (68).
Комментарии: Роман Водченко.