Аннотация
После окончания начальной школы я три года занимался самообразованием. С помощью старшего брата Василия Чувпило и двоюродного Михаила Ивановича Кольченко — членов РСДРП — стремился расширить свой кругозор. Четырнадцати лет поступил на завод фирмы «В. Фицнер и К. Гампер» (ныне Краматорский машиностроительный завод) учеником слесаря. Там же работали и мои братья.
Большими группами на завод приезжали студенты-стажеры, которые в заводском театре «ЭРА» организовали кружок самодеятельности. В этом кружке участвовали и мы, подростки. Позднее из членов кружка выделилось несколько студентов-рабочих, из которых краматорская организация РСДРП создала социал-демократический кружок. Его посещали мои братья, а с ними и я.
Однажды, когда мы, несколько учеников завода, сидели у реки с удочками, к нам подошли наш рабочий Константин Каплин и с ним старик, который достал из корзинки какой-то сверток.
— Ребята, — сказал Каплин, — вам уже говорили, что надо распространить революционные листовки. Вот старик скажет вам, когда, где и как их распространить.
Летом 1905 года под различными предлогами — купания, рыбной ловли — довольно часто устраивались выезды на реку Северный Донец и Торец, где проводились собрания.
18 октября 1905 года большой митинг состоялся на нашем заводе. Выступали представители московской организации РСДРП, призывавшие рабочих не верить царскому манифесту и начать забастовку. Директор Штепа и урядник Есауленко, чтобы успокоить рабочих, решили организовать молебен в честь царя, даровавшего народу «конституцию».
Члены РСДРП решили сорвать молебен, на который полиция сгоняла рабочих силой. Охрана бдительно следила за порядком, но люди лишь делали вид, что молятся.
Когда поп провозгласил: «Императору нашему многие лета!» — старый рабочий Григорий Журба демонстративно разорвал портрет царя и стал топтать его ногами. Другой рабочий, Лука Яндовский, поднял красное знамя и крикнул: «Долой самодержавие! Да здравствует революция!», запел «Марсельезу», ее подхватили почти все рабочие.
Молебен был сорван, полицию разогнали прибывшие вооруженные рабочие, пристава и урядника арестовали, у полицейских отобрали оружие.
В этот же день из Славянска вернулся мой брат Василий. От него мы узнали, что и в Славянске власти попытались организовать молебен в честь царя.
На Соборной площади города собрались тысячи рабочих и крестьян окрестных сел. Член РСДРП студент Николай Коршунов открыл митинг. Манифест царя он назвал обманным, призывал вооружиться, отбирать оружие у полицейских, жандармов, отказываться платить налоги, не давать рекрутов в царскую армию. На речь его горячо отозвались участники митинга. Когда Коршунов и его друзья, члены РСДРП Колтунов и другие, шли с митинга, их подстерегли и убили черносотенцы.
Против зверского убийства гневно протестовали рабочие, учащиеся. Состоялся митинг. Тут уж черная сотня действовала вовсю. Митинг разогнали. Вскоре началась расправа над рабочими нашего завода. Многих арестовали и посадили в тюрьму. Однако революционное настроение рабочих не падало.
13 декабря в Краматорске был избран Совет рабочих депутатов, создан боевой стачечный комитет во главе с членами РСДРП Курако, Граченко, Рудневым и другими. Было постановлено: отчислить однодневный заработок рабочих на закупку оружия для дружинников. Бомбы, пики и другое холодное оружие решили изготовить силами рабочих.
Стачечный комитет сформировал два отряда дружинников, машиностроителей (командир отряда член РСДРП Иван Зайцев) и металлургов (командир Соколов).
14 декабря дружинники обезоружили и арестовали краматорскую полицию и жандармов, освободили из тюрьмы арестованных организаторов митинга. 15 декабря Совет рабочих депутатов овладел почтой, телеграфом и банком.
В тот же день краматорская боевая дружина обезоружила и арестовала в Славянске полицейских и жандармов. В боях захватила винтовки и патроны. Краматорцы — машиностроители и металлурги — объявили забастовку.
На общезаводском митинге студент Кратковский от имени стачечного комитета огласил главные требования рабочих: увеличение заработка на 25 процентов, введение 8-часового рабочего дня, открытие школы для детей, открытие публичной библиотеки. Охрану завода и поселка Совет возложил на боевую дружину.
Бурлящий котел представляла в эти дни Горловка. С утра до ночи шли митинги и собрания. Горловка с близлежащими шахтами, рудниками и механическим заводом была крупным экономическим районом Донбасса. Каждая шахта и завод имели свои железнодорожные ветки. Рабочий поселок насчитывал до 10 тысяч человек. Узловой промышленный центр Горловка одновременно стал революционной цитаделью Донецкого бассейна.
Боевые пролетарские организации по руководству революционным движением были созданы в Горловке, Краматорске, Гришине, Авдеевке, Дебальцеве и других пунктах. К октябрю — ноябрю уже действовали стачечные комитеты, Советы рабочих депутатов, профсоюзы.
В состав Горловского боевого стачечного комитета (БСК) входили учитель А.С. Гречнев-Чернов[I], Морозов и другие.
Еще 9 декабря в Горловке был избран распорядительный комитет. Железнодорожный узел, почта, телеграф, банк были в руках комитета.
Заводчики и шахтовладельцы тем временем добились присылки войск. 12 декабря на станцию Горловка прибыла 5-я рота Таганрогского полка. В тот вечер военные власти пытались занять вокзал и «водворить порядок».
Распорядительный комитет потребовал от генерал-губернатора немедленно убрать войска.
Революционному накалу среди рабочих способствовали провокационные действия заводчиков. Директор Горловского механического завода Лоэст объявил, что сокращается производство, снижается заработная плата рабочих. На заводском собрании большевик Зубарев-Кузнецов призывал не соглашаться с приказом директора. Рабочие послали к нему делегатов для переговоров. Руководил делегацией Зубарев-Кузнецов.
Директор вызвал полицию и войска. А рабочие тем временем заняли контору завода и задержали директора.
Вскоре войсковая часть и полиция окружили завод. Капитан роты драгун Угринович потребовал в течение десяти минут очистить территорию завода, освободить директора и выдать вожака рабочих Кузнецова-Зубарева. Одновременно директор завода объявил, что согласен удовлетворить требования рабочих. Спустя 25 минут переговоры были завершены. Однако, когда рабочие стали покидать контору, направляясь в цехи, полиция с обнаженными шашками бросилась на них. Рабочие отразили атаку.
На помощь полиции пришли драгуны. Без предупреждения они дали несколько залпов. Силы были неравные. Рабочие вынуждены были покинуть территорию завода, оставив убитых и унося раненых, в числе последних и Кузнецова-Зубарева.
В результате провокационных действий полиции и драгун было убито 9 и ранено 13 человек. Кузнецову-Зубареву ампутировали левую руку, выше локтя.
Расстрел безоружных рабочих Горловского машиностроительного завода вызвал всеобщее возмущение и гнев рабочих Донбасса. Боевой стачечный комитет тотчас телеграфировал во все концы Донецкого бассейна:
«Взываем о немедленной помощи!»
В течение вечера 16-го и в ночь на 17 декабря в Горловку стали прибывать боевые дружины, в том числе и мы из Краматорска под командой слесаря Ивана Зайцева. Как я потом узнал, прибыло 8 поездов с дружинниками и санитарными отрядами, всего около 4 тысяч. Из них только 160 человек имели винтовки, 560 — охотничьи и другие ружья и самодельные бомбы. Остальные вооружились холодным оружием.
|
Командиры дружин собрались в здании вокзала и избрали штаб, который занялся разработкой плана наступления. Решено было дожидаться прихода хорошо вооруженных дружин из Гришина (Красноармейск) и Авдеевки. В 7 часов утра 17 декабря оттуда прибыли поезда с дружинниками. Командирами их были Дейнего, Нина Доброва, Морозов и Новиков.
В зале второго класса станции Горловка состоялось короткое совещание штаба. Решили немедленно наступать на казармы драгун. Дружины заняли исходные боевые позиции. Основные их силы расположились в надшахтном здании за эстакадами и отвалами породы, против казарм.
Два отряда, которыми командовали учитель-большевик А.С. Гречнев-Чернов и штейгер Гуртовой, двинулись по Садовой улице, заняли дворы, прилегающие к казармам.
Краматорские дружинники вошли в состав отряда Гречнева. Мне поручили во время боя подносить боеприпасы.
Сигналом к общему наступлению послужил поджог деревянных конюшен драгун.
Отряды Гречнева и Гуртового открыли огонь по казарме, а цепи гришинского и авдеевского отрядов под командованием Дейнего перешли в наступление (Дейнего и Нина Доброва были убиты). Засвистели пули дружинников с эстакады и отвалов.
Казармы оказались под перекрестным огнем. Драгуны бросили лошадей, в одиночку и мелкими группами прорывались через цепи дружинников, убегая в степь. Много было убитых и раненых. Разбита казарма, захвачен дружинниками конный двор с лошадьми. Но и сами дружинники несли большие потери, пострадал почти весь командный состав.
На подавление горловского вооруженного восстания помимо драгун, жандармов и полиции вызвали воинские части. Они ударили по слабому месту восставших — Горловскому вокзалу — с восточной стороны. Здесь находились слабо вооруженные рабочие и санитарные отряды. Толпами бродили вокруг безоружные дружинники. Войска оцепили вокзал, в ответ на стрельбу открыли сильный огонь. Трижды дружинники отбивали атаки, помогали им женщины и дети, но силы были неравными. Дружинники вынуждены были сдаться.
Дружины, занимавшие здание шахты и эстакаду, продолжали отстреливаться, отступая к поездам, в которых приехали в Горловку. Наши дружины были отрезаны войсками. В 4 часа дня 17 декабря наиболее организованная часть дружинников, захватив убитых и раненых, покинула Горловку.
В боях с царской пехотой и драгунами оставшиеся дружины проявили высокую организованность и боеспособность. Вскоре явились вражеские парламентеры с предложением сдаться под угрозой беспощадного артиллерийского обстрела, расстрела пленных, уничтожения всех наших огневых точек.
В свою очередь дружинники послали своих парламентеров с целью затянуть переговоры, обеспечить отступление. Но парламентеры возвратились ни с чем. В это время ружейная и пулеметная стрельба прекратилась, слышались лишь одиночные выстрелы, потом все стихло. Наш наблюдатель сообщил, что враги идут в наступление. Их подпустили близко, встретили сильным ружейным огнем. Было брошено несколько бомб. Однако стало ясно, что бой возобновится. Командование вторично послало двух дружинников в неприятельский стан для переговоров. В результате были приняты следующие условия: 1) обе стороны отпускают всех пленных; 2) разрешается забрать всех убитых и раненых, для этой цели в распоряжение дружинников предоставляется несколько классных вагонов и паровозов; 3) гарантируется всем дружинникам полная свобода; 4) оружие дружинников подлежит немедленной сдаче.
Переговоры не привели бы и к таким результатам, если бы враги доподлинно знали, как малы наши силы. Когда пленные дружинники были освобождены, станцию Горловку заняли царские войска. Из станционных помещений никого не выпускали. Обыскивали всех подозрительных. Я, как подросток, особого подозрения не вызывал. Поэтому помогал перевязывать раненых, приносил воду промывать раны и для питья. Рукава и полы моей одежды были в крови. Послышалась хриплая команда:
— Всем выстроиться на перроне вокзала.
Тут и меня потащили на перрон. Пошли разные разговоры. Говорили, что будет заседать военно-полевой суд. Погромщик и черносотенец пристав Немировский произнес перед собравшимися ура-патриотическую речь, в которой обвинял евреев и РСДРП в злодействе и посягательстве на царскую власть, на порядок и спокойствие в государстве российском.
Затем Немировский приказал спеть «Боже, царя храни». Пели нестройно, как-нибудь, слова не произносили внятно, что-то мурлыкали себе под нос. Пристав был недоволен. Последовала команда:
— Разойдись!
Казаки, драгуны, солдаты и полицейские, несмотря на большую их численность, в поселок Горловку не заходили, боялись рабочих и шахтеров. Они ушли за пять верст, в сторону ртутного рудника. Четыре дня Горловка была без всякой власти.
21 декабря в поселке появился отряд земского Красного Креста. Начали убирать трупы. В этот же день в Горловку вошли царские войска. Начался разгул полицейского террора и преследований.
...А в Краматорске продолжала бушевать революция. На высоких трубах доменного цеха и других цехов завода реяли красные знамена. Власть все еще оставалась в руках восставших. 17 декабря царское правительство бросило на подавление горловского восстания 24-й казачий полк, стоявший в Харькове. Поезд следовал по Курско-Харьковской железной дороге, через Краматорск. Дружинники Краматорска получили донесение связного П.Н. Гулько о движении казаков. Машинисты Ведь, Цинько и другие, узнав о карателях, взяли резервный паровоз из Славянского депо и с помощью дружинников подорвали пути у деревни Шпичкино. Эшелон с войсками пошел под откос, был обстрелян дружинниками Краматорска с Меловой горы.
После тяжелых и упорных боев в Горловке краматорские дружинники вернулись домой... Они привезли убитых и раненых. Из 132 уехавших вернулась только половина. Раненым дружинникам начальник доменного цеха Курако отдал свою квартиру. К ним тайно ходил врач-хирург Иван Потебня.
Район вооруженного восстания объявили на военном положении. Генерал-губернатор Сандецкий, командовавший карательными войсками, предупредил, что не остановится перед любыми жертвами для подавления «мятежного движения».
После поражения горловского восстания в Краматорск были введены казачьи части харьковского охранного полка под командой майора Зелинского и сотня ротмистра Годова. Даны установки и инструкции карателям.
 |
Начальник изюмского уездного жандармского управления сообщал Зелинскому и Годову о приказе харьковского губернатора навести порядок и спокойствие в Краматорске, выявить среди рабочих и мастеровых неблагонадежных лиц, участников вооруженного бунта на месте, а также на шахтах Горловки; занести означенных в черные списки, которые будут положены в основу дальнейшей работы по судебному разбирательству.
В случае каких-либо дальнейших выступлений со стороны рабочих губернатор приказывал применять любые меры усмирения.
В конце февраля 1906 года полиция арестовала многих рабочих. Не появлялся в цехе и Григорий Иванович Петровский[II], прежде работавший на заводе. Позже мы встретились с ним в енакиевской библиотеке.
Григорий Иванович хорошо знал Дейнего, Морозова, Доброву и других, погибших в революцию 1905 года. Мне он сказал:
— Ты, Николай, помнишь, в Краматорске на рыбалку я с Костей Каплиным приходил, с корзиной прокламаций; говорил вам, когда, где и как распространить листовки. Вас было три рыбака-подростка, потом я проверил и установил, что вы молодцы — все сделали как надо.
— Григорий Иванович, — воскликнул я, — да ведь это же был старик с бородой, дряхлый!
— Не старик, это был я, загримированный...
Несмотря на массовые аресты, у нас на заводе усиленно готовились к Первому мая...
Комментарии
[I] Гречнев (Чернов) Андрей Семенович (1881—1972) — инженер-механик, большевик, советский работник. Член РСДРП с 1905 г. В 1905 г. — учитель рудничной школы в Горловке. Глава боевой дружины во время Горловского вооруженного восстания в декабре 1905 г. В 1906—1918 гг. — на партийной работе за границей. В 1919—1923 гг. — директор Сормовского завода (до лета 1921), председатель Главметалла ВСНХ и член правления государственных объединенных машиностроительных заводов (ГОМЗЫ). В 1921 г. был исключен из партии за принадлежность к «рабочей оппозиции». С 1925 г. — на руководящей работе в Наркомвнешторге.
[II] Петровский Григорий Иванович (1878—1958) — большевик, советский государственный деятель. Сын портного. С 11 лет — рабочий железнодорожных мастерских. В 1897 г. примкнул к Екатеринославскому «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса», с 1898 г. — член РСДРП. Активный участник революции 1905—1907 гг. на Донбассе. В 1905 г. — секретарь Екатеринославского Совета рабочих депутатов и член стачечного комитета. В 1912 г., будучи токарем, был избран депутатом IV Государственной думы от рабочей курии Екатеринославской губернии. В январе 1913 г. кооптирован в члены ЦК РСДРП. В ноябре 1914 г. арестован и в феврале 1915 г. приговорен к высылке на вечное поселение в Туруханский край, в 1916 г. переведён в Якутию. В 1917 г. — комиссар Якутии и председатель местного Комитета гражданской безопасности, затем — член Екатеринославского губернского комитета РСДРП(б). В ноябре 1917 — марте 1919 гг. — нарком внутренних дел РСФСР, в этой должности подписал директиву о «красном терроре». В 1918—1938 гг. (с перерывами) — председатель Всеукраинского ЦИК. Со стороны УССР подписал Договор об образовании СССР и являлся одним из сопредседателей ЦИК СССР. В 1920-х гг. — на работе в Коминтерне, Кандидат в члены Исполкома, член Оргбюро, затем — секретарь Исполкома. В 1937—1946 гг. — депутат Верховного Совета СССР, в 1938—1939 гг. — заместитель председателя Президиума Верховного Совета. В 1939 г. был подвергнут критике за попустительство «врагам народа» из числа руководителей Украины и снят со всех постов. В 1940—1958 гг. — заместитель директора Музея Революции по административно-хозяйственной и научной части. Похоронен на Красной площади. Автор воспоминаний. В его честь Екатеринослав переименован в Днепропетровск.
Опубликовано в книге: Великие, незабываемые дни. Сборник воспоминаний участников революции 1905—1907 гг. М.: Политиздат, 1970.
Комментарии Романа Водченко.
Чувпило Николай Николаевич (1892—?) — рабочий, социал-демократ.
Подростком участвовал в революции 1905—1907 гг., распространяя прокламации среди рабочих, крестьян и солдат. Участвовал в горловском вооруженном восстании в декабре 1905 г.
Член РКП(б) с 1919 г. Участник Гражданской и Великой Отечественной войн. Персональный пенсионер.