Аннотация
|
Дебют С.Г. Кара-Мурзы на ниве публицистики приходится на самое начало 90-х годов. Именно в это время происходит коренной перелом в жизни советского народа, завершившийся победой контрреволюции. Советская власть уничтожена, а СССР разодран на части. Это историческая катастрофа, последствия которой значительно превосходят урон, нанесенный гитлеровским нашествием. За два с лишним десятилетия, что прошли с тех пор, все образовавшиеся на месте СССР осколки (за исключением Белоруссии) отброшены на многие десятилетия назад в экономическом, техническом, геополитическом, культурном отношении. Наша страна превращена в сырьевой придаток стран капиталистического ядра, попала в продовольственную, лекарственную, и — самое главное — технологическую зависимость от Запада. Деградация промышленности, сельского хозяйства, резкое социальное расслоение, демографическая катастрофа, духовное одичание, подъем мутной волны мистики, мракобесия, торжество клерикалов, вытеснение реалистического искусства пошлейшими поделками в духе Михалкова и Донцовой — таковы горькие реалии послесоветского бытия. На Западе социальные завоевания трудящихся, ставшие возможными под влиянием советского примера, подвергаются ускоренной эрозии. Под демократическими покровами, в которые облачена политическая жизнь западных стран, все более отчетливо проступает совсем иная сущность. Современный мир эволюционирует по направлению к глобальной фашистской диктатуре во главе с США. Земля в XXI веке все больше становится похожей на планету Торманс, созданную творческим воображением Ивана Ефремова в его знаменитой антиутопии «Час быка». Для человека, наделенного совестью, чувством ответственности за будущее народа, не желающего мириться с насилием и несправедливостью, видеть все это — тяжелое испытание. Люди левых убеждений не могут считать, что в истории поставлена последняя точка, что ничего иного не дано. Лучший мир возможен. Мало того, он необходим, и дело стоит того, чтобы за него побороться.
Нравственное негодование — необходимое условие борьбы. Оно наполняет деяние страстью и придает ему творческий импульс. Но негодование только тогда может привести к реальному изменению ситуации, когда оно соединено с пониманием цели борьбы. Для революционного действия нужна революционная теория. Именно она должна стать тем прожектором, который осветит революционерам путь в будущее, направит их энергию в созидательное русло.
Поэтому вполне понятно и объяснимо, что поражение революции потребовало теории, которая могла бы объяснить произошедшую катастрофу и выковать новое оружие борьбы. Поскольку на уровне официальной риторики «реальный социализм» считался реализацией марксистского проекта, постольку поражение советского строя было воспринято (и с великой радостью истолковано реакцией) как поражение марксизма. Широкая публика склонна была этому верить, ибо она изучала марксистскую теорию не по «Капиталу» и «18 брюмера Луи Бонапарта», а по популярным изложениям в советских учебниках. Работы С.Г. Кара-Мурзы, в которых он выступал с позиций радикального отторжения контрреволюционного переворота, но в то же время дистанцировался от марксизма, отвечали ожиданиям очень многих думающих людей, не смирившихся с поражением социализма. Добавьте к этому свободный раскованный стиль изложения, субъективную взволнованность автора, непринужденность, с которой он делает экскурсы в любую область науки, и чрезвычайную смелость обобщений — и вам станет понятно, почему все новые и новые сочинения С.Г. Кара-Мурзы встречались на ура.
В этих сочинениях С.Г. Кара-Мурза представал как несгибаемый борец с неолиберальной идеологией, насаждаемой всей мощью прорежимного агитпропа. Хорошо помню небольшую брошюру с новым для меня именем на обложке, озаглавленную «Что происходит с Россией? Куда нас ведут? Куда приведут?». В 1993 году эта книжка была как глоток чистого воздуха в атмосфере, отравленной миазмами антисоветской истерии. Созданная контрреволюцией гигантская машина промывания мозгов денно и нощно внушала людям, что Советский Союз — это «империя зла», «тоталитарный монстр», весь советский период истории — «выпадение из мировой цивилизации», что 74 года Россия шла «не туда», что плановая экономика «расточительна» и «неэффективна», культурная жизнь в нашей стране «убога и провинциальна», что в советском обществе царила жестокая несправедливость, что наш путь выстлан трупами «десятков миллионов» невинных жертв ГУЛАГа и т.д. и т.п. Это сейчас, после двадцати с лишним лет антисоветского шабаша, подобные тезисы воспринимаются как привычный и порядком надоевший набор идеологических штампов, фальшь которых для думающего человека вполне очевидна. Но не так обстояло дело в начале девяностых. Трудящийся народ, против которого и была развязана информационная война с целью его превращения в объект капиталистической эксплуатации, пребывал в замешательстве и растерянности. Непрерывный обстрел из всех пропагандистских орудий, ведущийся из контрреволюционного лагеря, не давал поднять головы сторонникам альтернативных взглядов. В этом диком улюлюканье, гвалте и свисте трудно было сохранить самообладание, способность к здравомыслию, найти в себе силы для отпора. С.Г. Кара-Мурза — один из тех, кто смело пошел в атаку против идеологической обслуги победившей контрреволюции. Своим мужеством он завоевал симпатии великого множества людей, неравнодушных к судьбе своей страны.
За два десятилетия на суд публики С.Г. Кара-Мурзой представлено великое множество произведений разного жанра и объема. В моем книжном шкафу труды этого автора занимают почти всю полку: «Интеллигенция на пепелище России» (М.: «Былина», 1997); «Манипуляция сознанием» (М.: «Изд-во Эксмо», 2000), «Советская цивилизация» в 2-х тт. (М.: «Алгоритм»; 2001, 2002); «Евреи, диссиденты и еврокоммунизм» (М.: «Алгоритм», 2002); «“Совок”» вспоминает» (М.: «Изд-во Эксмо», 2002); «Идеология и мать ее наука» (М.: «Изд-во Эксмо», 2002); «Истмат и проблема Восток-Запад» (М.: «Изд-во ЭКСМО-Пресс», 2002); «Столыпин — отец Русской революции» (М.: «Изд-во Эксмо», 2003); «Гражданская война 1918–1921. Урок для XXI века» (М.: «Изд-во Эксмо», 2003); «Антисоветский проект» (М.: «Изд-во Эксмо», 2003). А есть еще публикации в соавторстве: «Царь-Холод. Почему вымирают русские» (М.: «Алгоритм», 2004) (совместно с С.А. Телегиным); «Коммунизм. Еврокоммунизм. Советский строй» (М.: ИТРК, 2000) (в соавторстве с А. Зиновьевым и Антонио Фернандесом Ортисом). И это только то, что мною куплено. Если бы я попытался приобрести все труды С.Г. Кара-Мурзы, изданные за время его активной публицистической деятельности, мне пришлось бы занять не одну книжную полку, а несколько. (И к тому же серьезно напрячь свой семейный бюджет.) Так что другие труды этого автора я прочитал в Интернете. На жестком диске моего компьютера хранится несколько десятков работ С.Г. Кара-Мурзы — от коротких заметок до многосотстраничных трактатов («Демонтаж народа», «Потерянный разум»). Сознаюсь честно, начиная с определенного момента (года этак с 2008 года) я перестал внимательно читать работы С.Г. Кара-Мурзы. Так, просматриваю по диагонали. Мои принципиальные позиции не изменились, да и С.Г. Кара-Мурза не переметнулся в стан противника. Но мой взгляд на этого автора изменился: если раньше я относился к нему с пиететом, то сейчас совершенно иначе. Дальнейшее изложение, надеюсь, даст читателю возможность понять причины такой перемены.
В Сети имеется обширный как по количеству участников, так и по объему представленных материалов форум, где обсуждаются работы С.Г. Кара-Мурзы. Такая творческая плодовитость нашего автора вызывает восхищение, граничащее с мистическим ужасом. Не рискну утверждать, что я прочитал все, что написано С.Г. Кара-Мурзой, но думаю, что с большей частью его работ я ознакомился. Надеюсь, изученный мною массив текстов вполне достаточен, чтобы составить представление о его взглядах.
Отдельный вопрос — образуют ли эти взгляды систему? На многих тысячах страниц, написанных С.Г. Кара-Мурзой, можно найти массу нестыковок и просто взаимоисключающих утверждений. Скиф Рэд даже составил своеобразную антологию таких антиномий (извините за невольный каламбур), озаглавленный «Kara-Murza v.s. Kara-Murza»[1]. Такого рода погрешности, да еще встречающиеся в изобилии, заставляют думать, что взгляды С.Г Кара-Мурзы — эклектический набор отдельных положений, мешанина личных мнений человека, слабо разбирающегося в предмете своих скороспелых суждений. Но даже если это и так, на критике лежит обязанность отыскать базовые, центральные идеи публициста, т.е. представить их в целостном (т.е. системном) виде. Совокупность идей, развиваемых С.Г. Кара-Мурзой в его произведениях, уже получила название «карамурзизм». Это избавляет меня от необходимости придумывать какой-то новый термин.
Итак, моя цель — анализ содержания карамурзизма как определенного идейного феномена, актуального в современной России. Однако судить о содержании невозможно в отрыве от формы. Форма, конечно, менее существенна, чем содержание, но она не такой пустяк, которым можно вовсе пренебречь. Преподаватель может прийти на свою лекцию и без галстука, одетый в какую-нибудь джинсу. Нормы этикета такие вещи допускают. Но если профессор заявится в аудиторию в засаленных спортивных штанах, стоптанных кроссовках на босу ногу, да еще заросший двухнедельной щетиной, то вывод о нем будет сделан вполне определенный. И вряд ли этот профессор долго задержится на своем месте. Форма — условность, но такая условность, которая говорит об уважении человека к обществу, к его культуре и традициям. И автор, желающий, чтобы его воспринимали всерьез, обязан считаться с условностями, принятыми в цивилизованном обществе.
Внимательному читателю при знакомстве с текстами С.Г. Кара-Мурзы не может не броситься в глаза такое их свойство, как неаккуратность, точнее говоря, неряшливость.
Возьмем самый поверхностный слой — лексический. Лексика С.Г. Кара-Мурзы своеобразна. Ее легко узнать даже в том случае, если работа подписана другой фамилией, например, Батчиков или Телегин. «Цивилизационный код», «антисоветский проект», «матрица», «сборка народа», «теплое общество лицом к лицу», «когнитивная структура» — вот только некоторые термины, которые использует основоположник карамурзизма. Любой автор, конечно, имеет право на терминологические новации, но при двух непременных условиях: они должны быть уместны и обоснованы. Что такое, например, «цивилизационный код»? Каково содержание этого понятия? Чем оно лучше других понятий, характеризующих отличие одного общества от другого, например, таких понятий, как «культура», «менталитет», «духовное своеобразие»? Почему «система представлений» хуже, чем «когнитивная структура»? Но автор не считает нужным вдаваться в такие объяснения. Как это прикажете понимать?
Но с терминологией еще как-то можно при желании разобраться, потому что смысл понятий проступает из контекста. Более серьезное препятствие для понимания — неопределенность, точнее говоря, безразмерность жанра, в котором творит С.Г. Кара-Мурза. Вот я читаю следующий пассаж из книги этого автора:
Ссылки нет ни на Маркса, ни на Ницше. Где и по какому поводу высказывали эту мысль названные авторы? Каков конкретный смысл их утверждений? Для вдумчивого читателя это вопросы не последние. К этому примешивается и субъективный момент. Я отношу себя к марксистам, труды немецкого мыслителя и его близкого друга и соратника изучал прилежно. Но не припомню, чтобы где-то у Маркса или у Энгельса встречалась такая мысль. Неужели у меня появились проблемы с памятью? На жестком диске моего компьютера хранится второе издание собрания сочинений классиков марксизма, так что есть техническая возможность проверить, следует ли мне принимать винпоцетин или пока можно обойтись без него. Потратил час, прогнал 39 томов через соответствующий фильтр. Остальные прогнать не смог по техническим причинам. И есть серьезные основания полагать, что и в других томах изречения «все мы рабы слов» не содержится. Если бы столь экспрессивное высказывание действительно у Маркса было, оно не осталось бы незамеченным. Но ни один другой автор, кроме С.Г. Кара-Мурзы, ни о чем подобном нам не сообщает. Вы можете сказать: публицист торопится, ему некогда копаться в текстах, выверять ссылки и вообще оформлять справочный аппарат так, как этого требует наука. Но тогда зачем приводятся ссылки в других местах? Не затем ли, чтобы убедить читателя в том, что концепция С.Г. Кара-Мурзы — не вольный полет фантазии, а строгая доктрина, опирающаяся на наиновейшие достижения науки? Но как доверять автору, если он пренебрегает элементарными требованиями научной добросовестности? Его построения вызывают обоснованные сомнения у человека, который ему симпатизирует. Противник же вцепится в такие огрехи мертвой хваткой.
Конечно, можно сослаться на известное высказывание Пушкина, писавшего, что
Но разве С.Г. Кара-Мурза претендует на роль драматического писателя? Нет, он вроде бы желает, чтобы его считали публицистом, причем публицистом, который опирается на последнее слово науки. Но это же совсем другое дело!
Мне могут также возразить, что автор вынужден ради экономии времени отступать от принятых в науке норм аргументации и оформления справочного аппарата. Да, такой аргумент еще можно было принять 20 лет назад, когда идейная битва только-только разворачивалась, когда ельцинский режим еще можно было свалить простым голосованием. Но после 1996 года стало ясно, что новая власть — всерьез и надолго, что предстоят не жаркие скоротечные схватки, а длительная и упорная позиционная война. В такой ситуации торопливость в оценках и суждениях объективно стала играть против оппозиции. Зачем возводить хлипкие идейные сооружения объемом в 200 (или больше?) печатных листов, легко разрушаемые въедливыми критиками вроде Д.Г. Ниткина? Не лучше ли написать один, но глубоко фундированный труд, который будет не под силу опровергнуть самому образованному неолибералу?
В сочинениях С.Г. Кара-Мурзы — явный избыток «воды», информационного шума, какой-то нездоровой ажитации. Порой возникает вопрос: да перечитывает ли Сергей Георгиевич написанное? Почему он не стремится к чеканности формулировок, к компактности изложения? Почему постоянно в разных работах повторяет сам себя — так, что порой закрадывается мысль, что он держит читателей за людей, страдающих тяжелой формой амнезии. Все это можно счесть изъянами формы, обусловленными недостатком времени для обдумывания и шлифовки формулировок. Спешка, что поделаешь… Но 20 лет спешки — не многовато ли?
Другой возможный аргумент в защиту стиля С.Г. Кара-Мурзы таков: дело не в строгом соблюдении норм научного дискурса. Автор, мол, высказывает идеи, которые в принципе можно доказать по всем правилам науки, но просто в пылу схватки не до этого. Сам С.Г. Кара-Мурза пытается изобразить дело именно так:
Казалось бы, убедительное объяснение особенностей книги. Но только на первый взгляд. Всякий человек, знакомый с научным трудом, знает, что проверка и оформление справочного материала — далеко не рутинный момент подготовки статьи или монографии. На память полагаться нельзя, она — дама ветреная и склонная к измене. Поэтому чтобы представать перед публикой в пристойном виде, нужно выверять все ссылки и отсылки. И прочитывать текст перед печатью. Иначе не будет пропущенных слов, как в данном отрывке. (Автор пропустил слово «затруднило» перед словом «чтение».)
Сознаюсь откровенно: я вообще не понимаю, как можно сознательно жертвовать качеством даже ради благой цели. Неизбежная плата за такую жертву — потеря читательского доверия. Речь идет о том читателе, который в силу своих идейно-политических симпатий склонен доверять С.Г. Кара-Мурзе. Если же читатель стоит на противоположных мировоззренческих позициях, у критика имеется полная возможность порезвиться, уличая автора в бесчисленных неточностях, натяжках, неверных посылках и некорректных умозаключениях. Такой внимательный критик нашелся. Это Д.Г. Ниткин, экономист по профессии. Д.Г. Ниткин даже создал в Интернете форум, специально посвященный обсуждению трудов С.Г. Кара-Мурзы. О содержании и тоне критики работ С.Г. Кара-Мурзы Д.Г. Ниткиным можно составить представление по следующему пассажу:
Конечно, это сказано в пылу полемики, причем в частном примечании, а не в основном тексте, и не обо всех трудах оппонента, а об одном конкретном произведении, но все же, все же, все же… «Бред сивого мерина», «сплошное дикое вранье», «бесстыдство» — согласитесь, это довольно забористые выражения, для научной полемики нетипичные. Д. Ниткина можно обвинить в чрезмерно эмоциональном отношении к объекту критики, в нарушении норм научной полемики, но что можно возразить по существу?
Вот другой эпизод идейного противостояния на этом форуме. Д.Г. Ниткин цитирует высказывание С.Г. Кара-Мурзы:
Когда я первый раз читал эту книгу, то это утверждение меня несколько удивило. Как-то очень уж оно не стыкуется со всеми известными мне фактами. Индийская цивилизация зародилась около пяти тысячелетий тому назад. И за столь длительный период на такой огромной территории ни разу не случилось голода? Все другие страны и народы испытывали такое бедствие, причем весьма часто. А вот Индию оно почему-то обошло стороной. В силу каких таких чудесных обстоятельств? Тогда, в 2002 году, я не стал этот вопрос специально выяснять — на С.Г. Кара-Мурзу я автоматически распространял презумпцию добросовестности. Но нашлись люди, которые С.Г. Кара-Мурзе не поверили, поскольку историю Индии знают основательно. Выдержки из одной такой статьи Д.Г. Ниткин разместил на сайте. Это статья С.А. Нефедова[7]. Из нее со всей очевидностью следует, что Индия до англичан голод ведала, да еще очень часто и очень сильный. Так что утверждение С.Г. Кара-Мурзы не соответствует действительности. Допустим, это результат незнания, но никак не сознательного обмана. В таком случае получается, что автор берется судить о вещах, в которых не разбирается.
Рядом с процитированной фразой содержится такое утверждение:
Сразу возникает вопрос: конец Средневековья — это когда конкретно? Какое десятилетие какого века? Единой Германии в средние века не было, существовало великое множество политически самостоятельных образований разного размера и ранга. Неужели везде дела с питанием обстояли так радужно? Настолько радужно, что в это просто не верится. Получается, что все жители Германии, в том числе и простые крестьяне, потребляли мясо в количестве, значительно превышающем физиологическую норму. Извините, но это как-то не согласуется со всем, что нам известно о жизни европейцев в средние века. И, простите, совсем уже неделикатный вопрос: а откуда сведения? Источник сведений назовите, пожалуйста, чтобы читатель мог самостоятельно оценить их достоверность.
До этого на с. 19 той же книги читаем такое утверждение:
Том не указан, страница тоже. Что ж, придется потратить час, чтобы выяснить, действительно Маркс это говорил, или это только С.Г. Кара-Мурза думает, что у Маркса такие слова имеются. Включаю программу проверки. К счастью, часа не потребовалось. Уже в седьмом томе в работе «Классовая борьба во Франции. — II. 13 июня 1849 г.» находим следующие слова:
Да, С.Г. Кара-Мурза К. Маркса действительно читал. Но из-за своего великолепного пренебрежения к подробностям и деталям, из-за торопливости — родной сестры верхоглядства — мысль великого немца передал в искаженном виде. Иероглиф для цивилизованного ума — вовсе не крестьянин, а Наполеон. В общем, Маркс сказал верно, только С.Г. Кара-Мурза изложил его слова произвольно. Слышал звон…
Или вот С.Г. Кара-Мурза пишет как о чем-то само собой разумеющемся:
Скиф Рэд, обративший внимание на это заявление, характеризует его как «бредовый момент»[11]. И против такой характеристики трудно что-то возразить. В самом деле, какие к черту «700 тысяч четко различимых сигналов»?! И кто такой Дж. Руш, который пишет подобную чушь?! И уж совсем бестактный вопрос: сколько, интересно, принял на грудь этот самый «американский психолог Дж. Руш» (если таковой вообще существует), которого процитировал С.Г. Кара-Мурза?
И если бы дело было только в небрежности С.Г. Кара-Мурзы в цитировании, некорректном обращении с фактическим материалом и прочих прегрешениях, исправляемых в процессе шлифовки текста! Подобного рода погрешности могут служить основанием для сомнений в научной квалификации автора, но не в его добросовестности. Увы, С.Г. Кара-Мурза порой прибегает и к сознательному искажению цитаты. В таком искажении его уличил, например, автор, выступающий под ником Alex-1. Вот в каком виде цитируется С.Г. Кара-Мурзой К. Маркс:
А вот что написал в действительности К.Маркс:
Полужирным помечены те слова К. Маркса, что опущены при цитировании С.Г. Кара-Мурзой. К. Маркс говорит о коммунизме «на первых порах», т.е. о грубом, уравнительном коммунизме. В примечаниях редакции к цитированной работе об этом сказано так:
Итак, К. Маркс подвергает критике взгляды Бабёфа, а С.Г. Кара-Мурза представляет дело так, будто объектом критики является какой-то русский коммунизм. Так удобно автору, ибо позволяет ему развить свои идеи. Но такого рода полемические приемы нельзя назвать иначе, как нечестными.
И если бы это случилось только один раз! Вот С.Г. Кара-Мурза в статье «Основания марксизма: этничность в тени классовой теории»[15] цитирует слова Ф. Энгельса из работы «Борьба в Венгрии». С.Г. Кара-Мурза приводит слова Энгельса в следующем виде:
Открываем соответствующий том и страницу. Ф. Энгельс написал:
Итак, С.Г. Кара-Мурза привел только те слова Ф. Энгельса, которые позволяют изобразить последнего как ненавистника славянства.
Что же получается в итоге? Если С.Г. Кара-Мурза приводит чье-то высказывание, то оно либо взято неизвестно откуда, либо искажено. Фактическая основа его утверждений, как правило, сомнительна. В других случаях цитаты подгоняются под концепцию автора. Иной раз встречаются такие утверждения, которые не имеют даже видимости правдоподобия. И как мы, скажите на милость, должны относиться к автору, который демонстрирует подобный уровень добросовестности и честности?
Но есть и другие обстоятельства, которые лишают его труды какой-либо научной ценности. Важнейшее из них заключается в том, что С.Г. Кара-Мурза игнорирует фундаментальный принцип научного познания, именуемый «бритвой Оккама». Этот принцип резко ограничивает полет фантазии ученого, предписывая при любом познавательном затруднении искать простые и естественные объяснения и всячески избегать сложных и искусственных.
Открываем книгу «Идеология и мать ее наука» на с. 55. Читаем следующее:
Не стану спрашивать, где и какие идеологи поняли, что главное средство власти — это язык. Такие вещи, как армия, полиция, прокуратура, суд, разведка и контрразведка, — все это, надо полагать, средства власти далеко не главные. Язык — вот что важней всего. Но это так, к слову. Более существен в данном случае другой вопрос: а что, если бы не было Великой французской революции, химики так бы и объяснялись на естественном языке, не додумывались бы использовать формулы и специальные термины? Зачем наводить тень на плетень и изобретать какие-то фантастические гипотезы для объяснения всем известного и понятного факта? Может быть, все-таки не стоит приплетать политику к вопросам, которые к ней никакого отношения не имеют? Не проще ли считать, что логика развития языка обусловлена логикой практического действия? Химия вторглась в новые области исследования, прежних языковых средств стало не хватать, вот и придумали другие. Точно такие же процессы шли в других науках. И не только в науках. Язык дорожных знаков — вполне искусственный язык. Создан он для определенной конкретной цели: регулирование дорожного движения. И никакая революция к появлению этого языка не имеет ни малейшего отношения. Возникает практическая потребность — и находятся средства ее решения. Такова логика создания новых искусственных языков.
Достаем с полки другую книгу. На этот раз «Истмат и проблема Восток–Запад»[18]. Открываем на с. 114. Вот что там написано:
Допустим, что расизма в традиционном обществе действительно не существовало. Тогда получается, что расизм (трактуемый к тому же С.Г. Кара-Мурзой крайне расширительно) — результат действия религии, а не объективное следствие чудовищного неравенства людей в классовом обществе. Опять простое и естественное объяснение подменяется сложным и искусственным.
Ирония ситуации состоит здесь в том, что мы видим такое пренебрежение коренным принципом научного мышления у человека, претендующего на создание социально-исторической концепции, основанной на наиновейших достижениях самой передовой науки.
Есть еще две особенности трудов С.Г. Кара-Мурзы, о которых стоит сказать особо. Первая особенность состоит в том, что автор очень любит предаваться личным воспоминаниям. Воспоминаниями о былом он делится со страниц своих книг столь щедро, что они не столько иллюстрируют основные идеи, сколько заслоняют их. Сама по себе апелляция к личному опыту в публицистике — вещь вполне допустимая и при определенных обстоятельствах полезная. Отсылка к личному опыту позволяет проиллюстрировать те или иные суждения, дополнить общие положения живыми зарисовками с действительности, придать изложению субъективную взволнованность, столь важную для автора, желающего пробиться к сердцу читателя. Но публицистика — это не мемуаристика. Не стоит путать основное блюдо и приправу. Если личных воспоминаний слишком много, они превращают текст в мемуары, т.е. в нечто такое, что существует в совсем другом регистре духовной жизни. С.Г. Кара-Мурза явно не чувствует границу меры, разделяющей разные жанры. Тем самым он невольно оказывается в одной компании с постмодернистами, по отношению к которым настроен непримиримо критически.
Вторая особенность уже отмечалась критикой. Д.Г. Ниткин эвфемистически назвал ее «злоупотреблением средствами текстовых редакторов»[19]. Трудно найти более дипломатичное выражение для обозначения бесконечных повторов одних и тех же текстов в разных работах и в разных местах одной и той же работы. На то же обстоятельство указывает И. Иоффе. Он констатирует то, что С.Г. Кара-Мурза перенес в книгу «Демонтаж народа» целые главы из таких работ, как «Манипуляция сознанием» и «Советская цивилизация»[20].
Любой публицист обречен на то, чтобы его критиковали. Если критика безмолвствует, это означает, что народу автор не интересен, что он не сказал ничего такого, что задевало бы за живое. Поэтому нет ничего удивительного в том, что работы С.Г. Кара-Мурзы стали предметом критического разбора. Первым знамя антикарамурзизма поднял уже упоминавшийся Д.Г. Ниткин. Этот автор проделал основательную работу, подвергнув анализу ряд трудов С.Г. Кара-Мурзы, в первую очередь «Советскую цивилизацию». Образец суждений Д.Г. Ниткина о работах С.Г. Кара-Мурзы приведен выше. К этому можно добавить следующее: Д.Г. Ниткин акцентирует внимание на фактических ошибках С.Г. Кара-Мурзы, неверной интерпретации эмпирических данных, тенденциозном цитировании — словом, на нарушении норм научного дискурса. Идейная тенденция самого Д.Г. Ниткина, как можно понять из его текстов, — антикоммунизм и антибольшевизм.
Другое дело — полемическое выступление Скифа Рэда. Этот автор — убежденный противник контрреволюции. Если в работах Д. Ниткина разбираются труды С.Г. Кара-Мурзы, посвященные, в общем и целом, проблемам, относящимся к базису (экономика), а также тем, которые связаны с базисом непосредственно (политика), то в книге Скифа Рэда «Ампутация сознания, или Немного воска для ослиных ушей»[21] речь идет в основном о надстроечных явлениях (идеология, общественное сознание). Общая линия критики в этой работе та же: автор показывает, что С.Г. Кара-Мурза постоянно нарушает принятые в науке нормы аргументации.
Взгляды С.Г. Кара-Мурзы анализируются также в работе А. Мартова и В. Рощина «Антисоветская цивилизация Сергея Кара-Мурзы»[22]. Это критика воззрений классика карамурзизма слева. Авторы доказывают тезис, согласно которому мэтру милы в советской цивилизации такие черты, как патернализм, сословность (находящаяся в процессе становления), бездумный коллективизм (солидаризм) — как раз то, что необходимо было преодолеть в ходе поступательного развития.
В Сети можно найти также более или менее развернутые выступления против взглядов С.Г. Кара-Мурзы по национальному вопросу. Имеются в виду в первую очередь работы И. Иоффе[23] и Д. Якушева[24]. Оба этих автора позиционируют себя как «марксисты», оба обвиняют С.Г. Кара-Мурзу в недиалектическом, примитивном понимании проблем межнациональных отношений.
В общем, полемика вокруг работ С.Г. Кара-Мурзы шла довольно активная, и думающему человеку трудно остаться к ней равнодушной.
За время активной публицистической деятельности С.Г. Кара-Мурза написал очень много. Даже если убрать все повторы и совпадения, объем представленного публике идейного материала окажется чрезвычайно велик. Возможно, из-за этого критике подвергались различные аспекты карамурзизма или отдельные его произведения, но не карамурзизм в целом. Попытаюсь восполнить этот пробел.
Но прежде сделаю три замечания.
Первое. Я по своим убеждениям коммунист, соответственно оцениваю советский период истории России как время величайшего взлета, колоссального прогресса страны во всех областях — экономической, технической, социальной, духовной. Я как раз тот самый «совок», носитель коллективистской психологии и эгалитаристской ментальности, к которому адресуется С.Г. Кара-Мурза. Как и С.Г. Кара-Мурза, я считаю, что изо всех реально существовавших общественных систем советское общество (при всех его недостатках) было самым совершенным в мире. И потому я, как и он, полагаю, что наиболее значимые черты советского общественного устройства обязательно будут воспроизведены на новом этапе развития, когда социалистическая революция победит во всемирном масштабе. Но, в отличие от С.Г. Кара-Мурзы, я считаю, что речь идет только о тех чертах, которые выражают логику социального прогресса, а не относятся к «родимым пятнам» прошлого. И второе, вытекающее из первого. Современное состояние России оценивается мною как период глубокого системного упадка, тотальной деградации, период проматывания советского наследства. Контрреволюционный переворот 1991–1993 гг. привел к восстановлению того порядка вещей, при котором наша страна была сырьевым придатком капиталистической метрополии. И потому я вижу задачу теории в том, чтобы найти выход из сложившейся ситуации, выработать, говоря словами С.Г. Кара-Мурзы, связный проект будущего. И теория эта должна быть именно теорией, т.е. системным и обоснованным знанием сущности социальных процессов, а не эклектическим набором ходячих мнений, выдаваемых за новейшие достижения науки.
Третье. Есть принципиальное различие между положительным отношением к советскому прошлому и апологетикой советского строя. Марксизм требует подходить к оценке явлений конкретно-исторически. Это означает, в частности, что любой социально-экономический строй необходимо рассматривать как закономерный результат определенных исторических условий и одновременно как исходный пункт последующего развития. Прошлые достижения — не гарантия успешного разрешения возникающих проблем в будущем. Ненаучно, недиалектично рассматривать катастрофу, постигшую советский строй, как какую-то случайность, результат происков враждебных сил. Нет, советский строй, при всем его совершенстве, содержал в себе зерна собственной гибели. Но такие зерна имеются и в том социально-экономическом порядке, который сложился после победы контрреволюции. Пора перестать оплакивать смерть советского строя, необходимо направить усилия на то, чтоб выявить в современной действительности тенденции и процессы, оседлав которые революционеры смогут построить мир, свободный от всех видов социального и национального угнетения.
Для понимания взглядов С.Г. Кара-Мурзы принципиальное значение имеет следующее высказывание:
Комментируя сей пассаж, автор, укрывшийся под псевдонимом GhostGuest, пишет:
 |
К этому можно добавить, что С.Г. Кара-Мурза с таким же бесстрашием судит о вопросах философии, языкознания, экономики, истории, политики. И, вероятно, химии тоже. Но о каких-то революционных прорывах С.Г. Кара-Мурзы в химии мне ничего не известно. Впрочем, я профессионал в другой области науки.
Приведем еще одну цитату из трудов С.Г. Кара-Мурзы.
Я привел две обширные цитаты, чтобы избежать обвинения в выборочном или тенденциозном цитировании. Таких и подобных высказываний можно найти в пухлых томах, написанных основоположником карамурзизма, «вагон и маленькую тележку».
Итак, согласно автору, контрреволюционной переворот в России — результат манипуляции сознанием. Великие буржуазные революции в странах Западной Европы — тоже следствие манипуляции сознанием. Отсюда со всей определенностью следует, что история мыслится С.Г. Кара-Мурзой не как объективный процесс, пролагающий себе дорогу через борьбу классов, а как результат деятельности манипуляторов. Применительно к нашей стране к этому пониманию добавляется еще и оттенок манихейства: зло пришло к нам оттуда, с индивидуалистического и холодно-рассудочного Запада, а Россия с ее солидарным типом жизнеустройства, способностью к живому непосредственному чувству и «теплым обществом лицом к лицу»[28] это, конечно, невинная жертва Аримана.
Все это означает, что автор мыслит себе историю идеалистически. То, что это не случайная оговорка, а вполне сознательная позиция, подтверждается всем корпусом текстов плодовитого автора, всем строем его рассуждений. Социальную действительность он трактует именно как реализацию определенного проекта. Словосочетание «советский проект» в его устах не метафора, а выражение, имеющее буквальный смысл. Становятся понятными и бесчисленные инвективы С.Г. Кара-Мурзы в адрес «истмата». Не «истмат» он отвергает, а материалистическое понимание истории. Само по себе выражение «советский проект» вполне уместно и допустимо. Принципиальный вопрос заключается в следующем: этот проект — отражение общественного бытия, или же он — порождение неких духовных детерминант: религии, идеологии, науки? Мифа, в конце концов. Если мы примем, что любой социальный проект (идея, выражаясь старомодно) создан под воздействием определенных объективных, материальных причин, мы примем позицию материализма. Если же станем рассматривать проект как некую самодовлеющую данность, то в этом случае мы становимся на точку зрения идеализма. И глубинная причина, по которой С.Г. Кара-Мурза не приемлет К. Маркса, вовсе не русофобия последнего (к тому же еще и сильно преувеличенная), а материалистическое понимание истории, не оставляющее места вере в спасение по воле героя или доброго царя-батюшки.
Материалистическое понимание истории — не та сумма банальностей, которую усвоил из популярных учебников Сергей Кара-Мурза, когда он учился на химфаке МГУ, а творческий метод интерпретации общественных процессов. Метод, который был коренным переворотом во всем обществознании. Все мыслители до Маркса констатировали очевидное: люди действуют как сознательные существа. И никому в голову не приходил вопрос: почему у людей возникают именно эти, а не иные, идеи, каковы объективные причины, порождающие представления об окружающем мире? Маркс сумел отринуть очевидное, смог преодолеть барьер кажимости, поставив тем самым общественную науку на твердую почву. Маркс сделал то, что до него тремя столетиями раньше совершил Коперник, — сорвал покров видимости с реальных отношений.
Как с Коперника начинается подлинная наука астрономия, так и с Маркса начинается действительно научное обществознание. И потому преодолеть Маркса можно только одним путем — развив его идеи применительно к новым условиям. Всякое иное преодоление — это возврат к донаучной точке зрения, сползание от гелиоцентризма к геоцентризму.
Есть множество людей, порой даровитых и образованных, которые не сумели понять К. Маркса и на этом основании возомнили себя мыслителями, которые его превзошли. С.Г. Кара-Мурза оказался в этой малопочтенной компании.
Если верить С.Г. Кара-Мурзе, революции — результат «манипуляции сознанием», а не следствие базисных процессов. Революцию, следуя логике С.Г. Кара-Мурзы, готовят не правящие классы, которые своей эгоистичной и близорукой политикой загоняют широкие народные массы в тупик беспросветности, а невесть откуда взявшиеся идеологи-манипуляторы. Иначе и невозможно трактовать исторический процесс с идеалистической точки зрения. Именно идеалистическое понимание общественных процессов лежит в основе развиваемого и отстаиваемого им тезиса о том, что в нашей стране (да и во всем мире) произошла «потеря разума». Материалистическое понимание истории требует рассматривать процессы в духовной сфере как отражение и порождение общественного бытия, поэтому сама постановка вопроса о том, что кто-то и при каких-то условиях может утратить способность разумно мыслить, в марксизме невозможна. Да, психические расстройства, приводящие к повреждению интеллектуальной сферы, случаются, но это факты, находящиеся в компетенции медицины, а не обществоведения. Материалистически мыслил Маркс, который писал:
Если Д.Г. Ниткин, в отличие от С.Г. Кара-Мурзы, крайне негативно оценивает коллективизацию, то это вовсе не означает, что г-н Ниткин «потерял разум». Просто критик С.Г. Кара-Мурзы — апологет кулачества (каким и должен быть либерал). С.Г. Кара-Мурзе не приходила в голову простая мысль: а если с такими мерками кто-то вздумает подойти к его идеям? То есть найдется некто, не согласный с его тезисами, и заявит: Сергей Георгиевич «потерял разум», т.е. нуждается в медицинской помощи. Согласитесь, крайне непродуктивный способ полемики. Материалистическое понимание истории позволяет избежать таких капканов при объяснении процессов в общественном сознании.
Отбрасывая «истмат» (т.е. фактически материалистическое понимание истории), С.Г. Кара-Мурза пытается вернуть социально-философскую мысль к давно пройденной стадии, желает возродить в XXI веке геоцентрическую систему мира. И собственную неспособность дать материалистическое толкование социальным процессам выдает за несостоятельность материализма. Иначе говоря, его позиция в идейном плане ретроградна, а в политическом — потенциально реакционна. Дмитрий Ниткин фиксирует это обстоятельство с нескрываемым злорадством, Скиф Рэд — с едва замаскированным ехидством, я же — с горестным недоумением.
Идеалистическое понимание истории обрекает на повторение тех заблуждений, которые марксизмом преодолены. С.Г. Кара-Мурза — не первый, кто пошел войной на марксизм. В идейном отношении в его инвективах в адрес марксизма нет ничего оригинального. Это, как говорится, тысячу раз виденный пейзаж. И всякий такой поход оборачивается конфузом, ибо приводит к тем же антиномиям, которые нашли свое разрешение в марксизме.
Так, марксистская методология позволяет распутать сложнейший вопрос социального познания — проблему соотношения субъективного фактора и объективных условий в истории. Материалистическое понимание общественной жизни естественным образом приводит к трактовке субъективного фактора как производного от объективных обстоятельств, зависящего от них. Поскольку общественное бытие определяет общественное сознание, постольку человеческая деятельность ограничена определенными рамками, определенными границами. Иначе говоря, в общественной жизни не всякая цель достижима. Ни один политический деятель, ни одна партия, ни одна социальная группа не в состоянии реализовать цели, выходящие за пределы объективно возможного. Поэтому «проектная» терминология, которую столь широко и охотно использует С.Г. Кара-Мурза, для анализа общественной жизни малопригодна. Возьмем цитированные выше слова С.Г. Кара-Мурзы о том, что буржуазные революции в Европе произошли благодаря реализации проекта Просвещения (промывания мозгов, манипуляции сознанием, программирования поведения масс). Это не что иное, как скольжение по поверхности явлений без попытки заглянуть в их глубину. Поставим простой вопрос: а почему массы удалось запрограммировать, по какой причине они поддались промыванию мозгов, манипуляции сознанием, вследствие чего оказались столь восприимчивы к идеям Просвещения? Не потому ли, что условия вполне созрели как для формирования антифеодальной идеологии, так и для ее распространения в обществе? Точно так же обстоит дело с антисоветским проектом. Не надо все дело сводить к проискам манипуляторов; в советском обществе — и в этом следует честно признаться — существовали объективные условия как для буржуазного перерождения верхов, так и для распространения частнособственнической психологии в среде трудящихся. Отсюда следует непреложный вывод, что в настоящее время власть удерживается не только силой и обманом, но и благодаря поддержке со стороны достаточно широких народных масс. Конечно, эта поддержка обеспечивается за счет нефтедолларов, которые получает правящий режим, проматывая советское наследство. Но в чувствах людям это не дано, поэтому никаких признаков революционной ситуации в России не наблюдается. Попробуйте объяснить сантехнику Васе, который в советское время должен был 5 лет отстоять в очереди за «Жигулями», а сейчас приобрел, пусть и в кредит под грабительские проценты, подержанную иномарку, что Россия в историческом тупике. Контрреволюция восторжествовала, потому что существовали объективные условия, способствовавшие ее успеху. Конечно, были силы как внутри страны, так и за рубежом, которые активно боролись против советской власти. Но считать, что победа антисоветских сил — следствие их дьявольский хитрости и почти сверхъестественного могущества, значит покидать почву научного мышления.
Во многих своих работах, особенно в «Советской цивилизации», С.Г. Кара-Мурза использует понятие «коридор возможностей». Но ведь оно не может быть совмещено с представлением о будущем как результате воплощения в жизнь каких-то проектов! Либо «проект», либо «коридор возможностей». Если вы движетесь в «коридоре возможностей», максимум, что вы можете себе позволить, — предварительный план действий, более или менее детально проработанную программу работы. При этом вы всегда обязаны помнить о том, что ваш план, ваша программа — «не догма, а руководство к действию». Вы каждый миг должны быть готовы внести коррективы в свои намерения в зависимости от складывающейся ситуации. Проект же — совсем другое дело. Проект предполагает как точную картину желаемого будущего, так и жесткий набор шагов, к нему ведущих. (Если, конечно, не трактовать проект расширительно, как любой более или менее детализированный план.)
В общем, я нахожу в социально-философской концепции Кара-Мурзы подмену исторического детерминизма волюнтаризмом. Правда, такая подмена проведена непоследовательно, поскольку последовательность вообще не принадлежит к числу достоинств карамурзизма.
Вот ключевой тезис, сформулированный С.Г. Кара-Мурзой в ответ на критику его труда «Советская цивилизация»:
Ближайшая ассоциация, которая возникает при ознакомлении с этим заявлением, — басня С. Михалкова «Слон-живописец»: вот вам и марксизм-ленинизм, и его непримиримые критики, и последователи структурализма, и вообще все, кто С.Г. Кара-Мурзе симпатичен и мил. Фактически это не что иное, как провозглашение своим идейным знаменем эклектики. Мне это живо напоминает авторефераты диссертаций по гуманитарным дисциплинам, где авторы, не имея собственной позиции и желая угодить всем, включают в число своих идейных предтеч последователей самых разных и даже противоположных идейных традиций. Соискателей ученых степеней понять можно: без соответствующего иконостаса диссертация выглядит несолидно, риск провала возрастает. Но доктору наук зачем такая неразборчивость в связях? Зачем кланяться всем подряд? Какой смысл демонстрировать благоразумие, граничащее с беспринципностью?
Но в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань. Тот, кто следует Марксу, не может в то же время быть и сторонником Вебера. Вопрос стоит именно так: либо общественное бытие порождает общественное сознание, либо общественное сознание — фундаментальная детерминанта социальной жизни. Надо ли специально говорить о том, каковы действительные (а не декларируемые) предпочтения классика карамурзизма?
Из идеалистического понимания истории следуют вполне определенные практические выводы. В частности, те, которые касаются национального вопроса.
Представим себе на минуту, что в России победила антибуржуазная революция. Что должна делать власть для того, чтобы обыватели не шипели в спину «лицам кавказской национальности»: «Понаехали тут всякие»? Для людей, которые мыслят, выражаясь языком С.Г. Кара-Мурзы, примордиалистски, ответ ясен: необходимо создавать технико-экономическую основу единства людей: строить крупные предприятия, развивать производственную кооперацию и т.п. Тогда каждому человеку, независимо от его национальности, найдется место под экономическим солнцем, что приведет к исчезновению почвы для национальной розни. Так, наибольший вклад в решение национального вопроса на Украине (я сознательно не пишу «в Украине», потому что не желаю переходить на суржик) могла бы внести индустриализация Галиции. Ведь только Западная Украина, вследствие своей общей технической и культурной отсталости, мешает объединению восточнославянских народов в одну общность. Без такого объединения воссоздание Советского Союза невозможно — надо ли это специально объяснять? Ну, а что по этому вопросу говорит нам конструктивизм? Он требует уделять главное внимание мерам идейно-воспитательного характера: агитации, пропаганде, просвещению. Иначе говоря, конструктивизм полагает необходимым воздействие в первую очередь на сознание. Марксизм вовсе не отрицает необходимости воспитания, агитации, пропаганды, словом, идейного воздействия. Но это воздействие, с точки зрения марксизма, может быть успешным лишь при условии, что оно идет по течению жизни. Отсюда я делаю вывод, что конструктивизм — теория непрактичная, стало быть, представляет собой системное заблуждение.
С отказом от материалистического понимания истории связана и другая характерная особенность карамурзизма — цивилизационный подход. Как известно, марксизм стоит на позициях формационного подхода. Этот последний — не изобретение К. Маркса. Непосредственным предшественником Маркса здесь выступил Гегель с его триадой «восточный мир — романский мир — германский мир». Обобщение Гегеля было величайшим достижением социально-философской мысли, ибо позволяло увидеть порядок в хаосе случайных событий. Опираясь на это достижение, Маркс выдвинул и обосновал идею о том, что общество закономерно развивается, проходя через определенные стадии эволюции. В основе этого развития лежит прогресс производительных сил. Производительные силы — это не какой-то таинственный, не доступный чувствам дух, как у Гегеля, а нечто вполне зримое, осязаемое, нечто такое, что можно зафиксировать в опыте. Через какие конкретно стадии проходит в своем развитии общество, — вопрос открытый. Дискуссии по нему ведутся столько, сколько существует марксизм. Но сама по себе идея формационного членения истории общества чрезвычайно плодотворна. Она дает возможность понять историю в ее целостности и развитии. Маркса здесь вполне можно уподобить Дарвину. До возникновения теории эволюции мир живого представал перед умственным взором исследователя как собрание ничем не связанных между собой форм. После Дарвина каждая форма нашла свое место в общей системе. Благодаря Дарвину стало возможным понимание связи биологических фактов. Цивилизационный подход это, бесспорно — регресс в области обществознания, знаменующий собой отказ от понимания закономерностей социального развития. Центральное, системообразующее, базовое понятие цивилизационного подхода — цивилизация. Но что это такое? Как ее зафиксировать? Как отделить одну цивилизацию от другой? Никакого внятного ответа на эти вопросы нет. И потому здесь открывается бескрайний простор для субъективизма и вкусовщины. Возьмем трех классиков цивилизационного подхода — Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера и А. Тойнби. Каждый из них создал собственную картину всемирной истории, имеющую мало общего с другими картинами. Поскольку «цивилизационщики» принципиально отказываются искать основания цивилизации в материальных факторах, постольку их умственный взор устремляется к явлениям духовного порядка: религии, культуре, правосознанию или сочетанию того и другого.
С.Г. Кара-Мурза использует, как об этом уже было упомянуто, понятие «цивилизационный код». Объяснения, что это такое, я не нашел, но из контекста можно понять, что это то, что лежит в основе цивилизации. Конкретно — мировоззрение, свойственное представителям данной цивилизации. Россия при таком понимании — это особая цивилизация, альтернативная западной. На Западе, как постоянно повторяет С.Г. Кара-Мурза, давно сформировалось «современное общество», Россия же — общество «традиционное». Лишь уяснив эту истину, мы сможем якобы «понять то общество, в котором живем». Отсюда — рукой подать до славянофильства, до изображения особенностей России не как закономерного результата социальной эволюции, а как следствие выбора князя Владимира. Соборность (которая в советское время приняла вид коллективизма) объявляется базовой характеристикой человека традиционного общества, из нее выводятся все особенности поведения этого человека, равно как и исторического процесса в целом. С таким мировидением вполне логично сочетается стремление объяснить социологию через антропологию, а не наоборот. Поэтому постоянное обращение С.Г. Кара-Мурзы к работам антропологов — не результат случайного увлечения, а прием, вытекающий из самого существа его подхода к трактовке общественных процессов. Но что могут дать наблюдения над поведением людей примитивного, доклассового общества для понимания гораздо более сложно устроенных социальных систем? Приведу такую аналогию. Народам, находящимся на стадии родового общества, не известна такая ценность, как целомудрие. Мы никогда не сможем понять генезис этой ценности, если попытаемся взглянуть на современные представления о взаимоотношениях полов, так сказать, снизу вверх: экстраполировать представления человека примитивного общества на современность. Если же посмотреть «сверху вниз», то тогда туман рассеивается: причина — в частной собственности, которая обусловливает необходимость иметь гарантию того, что отцом ребенка является именно этот мужчина. В доклассовом обществе такой необходимости не существует, потому люди там не ведают целомудрия. Таково вообще положение вещей: высокоразвитые формы открывают нам секреты устройства менее развитых, а не наоборот. В этой связи уместно процитировать К. Маркса:
(Прошу заметить: я не доказываю свою правоту с помощью цитаты из Маркса, а привожу в полном виде слова классика, позицию которого я изложил.)
Впрочем, с позиций цивилизационного подхода вопрос о том, что выше, а что ниже, вообще не стоит, т.к. этот подход несовместим с идеей прогресса. Для последовательного сторонника цивилизационного подхода прогресса не существует, есть лишь разнонаправленные изменения.
С.Г. Кара-Мурза связывает особенности русской цивилизации не только с православием, но и с суровым климатом России, т.е. с фактором весьма материальным. Конечно, влияние географической среды на общество — реальный факт. Игнорировать его невозможно, вопрос заключается в степени и характере этого влияния. С точки зрения материалистического понимания истории, от географической среды зависят темпы развития, но направление социальной эволюции, ее специфика определяются собственно социальными законами, в первую очередь законом соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил, который С.Г. Кара-Мурза отвергает. Но если закон соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил действительно всего лишь фантом, возникает логичный вопрос о соотношении духовных и материальных факторов, определяющих «цивилизационный код». Если решающая роль принадлежит духовным факторам (религии, культуре и т.п.), то в таком случае мы становимся на позиции строго идеалистической (т.е. монистической) трактовки исторического процесса. Если же этот код целиком и полностью детерминирован действием географической среды, то тогда перед нами другая точка зрения — вульгарно-материалистическая. Не принимая «истмат», С.Г. Кара-Мурза обречен на колебания между двумя несовместимыми позициями.
Вполне органичным элементом воззрений С.Г. Кара-Мурзы является принципиальный отказ от классового подхода при анализе современной российской действительности. Россия трактуется С.Г. Кара-Мурзой как особая цивилизация, где общество осталось «традиционным». Традиционное общество это общество-семья. Согласно С.Г. Кара-Мурзе, капитализм в дореволюционной России не успел подточить ее цивилизационные основы, но вызвал чрезвычайное социальное напряжение, которое при определенных условиях привело к Русской революции. В такой системе идейных координат главный пафос Октября — охранительный. Советское общество — новое издание общества-семьи. Победа контрреволюции в 1991-1993 гг. не привела к возникновению «нормального» классового общества, но лишь поколебала (да и то незначительно) устои традиционного общества. За отсутствием классов не имеет смысла вести «нормальную классовую борьбу». Возникает логичный вопрос: а какую тогда имеет смысл вести?
Работы под названием «Что делать?» С.Г. Кара-Мурза пока не написал (во всяком случае, мне о ней ничего не известно), но в целом его идеи на этот счет таковы. Согласно С.Г. Кара-Мурзе, нужно выработать новый «связный проект будущего», который во многом будет воспроизводить «советский проект». Необходимо заняться «сборкой народа», для чего следует всеми силами разъяснять суть того, что произошло, достучаться до сознания правящей элиты, убедить ее, что она ведет близорукую, самоубийственную политику, угрожающую гибелью для страны. (При этом важно не делать резких движений, чтобы не стало еще хуже.) На какие силы можно опереться в борьбе за реализацию нового советского проекта? Поскольку классов, согласно теории С.Г. Кара-Мурзы, в современной России нет, остается апеллировать к народу (находящемуся в процессе «сборки»). Какая партия должна стать активным субъектом, который поведет за собой народ? Позиция С.Г. Кара-Мурзы по этому вопросу для меня не очень ясна. С одной стороны, он вроде бы видит такую партию в КПРФ. С другой, выражает надежду на то, что в стране появится новая массовая левая партия, которая то ли будет комплементарной по отношению к КПРФ, то ли вытеснит ее с политической сцены. Впрочем, это не так уж и важно. Главное в практической программе С.Г. Кара-Мурзы — отказ от классовой борьбы.
Отказ от классовой точки зрения приводит вроде бы оппозиционного теоретика к утверждениям, под которыми подпишется любой самый благонамеренный автор. Вот что написал С.Г. Кара-Мурза в 2007 г.:
Да, С.Г. Кара-Мурзе нельзя отказать в красноречии: «выполнил необходимую для спасения страны миссию», «большой ум, воля, и вообще очень развитая духовная сфера, включая художественное чувство», «счастливая судьба России» — вряд ли до таких возвышенных выражений смог бы додуматься самый известный наш путинофил Михаил Леонтьев. А заканчивается цитированный панегирик еще более торжественным аккордом:
В.В. Путин не внял мольбам и не пошел на третий срок. Он поставил на 4 года местоблюстителя президентского престола, а потом вновь воссел в прежнем кресле. И первым делом этот обладатель большого ума, сильной воли и развитой духовной сферы втащил Россию в ВТО. Для человека, стоящего на классовых позициях, в том нет ничего удивительного. Кто такой Путин? Преемник и продолжатель дела Ельцина. Задача Ельцина состояла в том, чтобы обеспечить политическое прикрытие разграбления общенародной собственности. Время Ельцина — это период кавалерийской атаки на созданную трудом нескольких советских поколений собственность. Путин внес в грабеж систему и порядок. Главная его историческая задача — придать необратимый характер приватизации. Именно для этого страну и втянули в ВТО, хотя прямые невыгоды этого шага очевидны даже для правящего класса. Непьющий Путин — такой же ставленник крупного капитала, как и алкоголик Ельцин. Поэтому ждать от Путина каких-то мер, направленных против интересов олигархата, — в лучшем случае безмерная наивность. И тот факт, что С.Г. Кара-Мурза именно такую ошибку совершил, — наглядное доказательство очевидной для марксиста истины: отказываться от классового подхода при анализе социальных процессов рановато.
Характеризуя воззрения С.Г. Кара-Мурзы, невозможно обойти вниманием его отказ от диалектики в пользу синергетики. Синергетика, по его представлениям, — новейшее слово науки, она и только она представляет собой всеобщую методологию, отвечающую реалиям XXI века. «Бабочка взмахнула крыльями — и вызвала бурю в океане» — таков любимый образ Сергея Георгиевича. Иначе говоря, с его точки зрения диалектика не позволяет понять соотношение случайного и необходимого, статического и динамического, покоя и изменения, свободы и необходимости, и только синергетика открывает нам глаза на то, как устроен мир. Диалектика — это жесткий детерминизм, опутывающий человека плотной паутиной обстоятельств. Синергетика — метод, избавляющий человека от рутины, от оков скучной повседневности, открывающий безграничную свободу мысли и действия. Путин, который никогда прежде не давал повода думать, будто он способен заботиться об интересах трудящихся, в воображении синергетически мыслящего теоретика становится источником надежды, будущим «командиром», который вдруг повернет руль государственного корабля на 180 градусов.
Я вовсе не намерен покушаться на честь синергетики. Да, для понимания природных процессов определенного типа она вполне пригодна. Но в качестве всеобщей методологии, увы, нет. Ничто не может заменить старую, проверенную на практике диалектику. Забвение диалектики — это шаг назад, отказ от действительно научной трактовки социальных процессов.
Первый вариант этой статьи назывался «Марксизм и карамурзизм». Его я написал два года назад, но публикация по ряду причин, не представляющих общественного интереса, не состоялась. Текст я отложил до лучших времен, когда немного освобожусь от других дел. Такой момент, кажется, настал. Более тщательное изучение текстов С.Г. Кара-Мурзы убедило меня в том, что прежний заголовок неудачен. И вот почему. Само по себе сочетание «икс и игрек» настраивает на то, чтобы считать их величинами одного порядка или хотя бы принадлежащими к одной сущности. Но ставить карамуризизм в один ряд с марксизмом совершенно невозможно. Концепция Маркса принадлежит к разряду науки, т.е. относится к сфере высокой культуры. Тот круг идей, который более или менее четко сформулирован и воспроизводится в работах С.Г. Кара-Мурзы, к науке отношения не имеет. Невзирая на копирование внешних приемов научности, карамурзизм науке глубоко чужд. Он относится к совсем другому типу духовного производства. Какого именно? Пожалуй, для того, чтобы его определить, имеет смысл обратиться к понятию фольк-хистори, которое ввел в оборот Д.М. Володихин[34]. Это понятие (в немного измененном словесном обличии) прочно вошло в общественное сознание. Фольк-хистори — это, кратко говоря, история для профанов. Все сложные вопросы освещаются однобоко, под заранее принятым углом зрения, все факты подгоняются под определенную схему. Нормы научного дискурса грубо попираются, хотя сам автор зачастую расшаркивается перед научными авторитетами и порой даже использует какой-то ссылочный аппарат. Для фольк-хистори характерна некоторая взвинченность тона, органично сочетающаяся с претензией на сенсационные открытия. Как правило, сама исходная идея в труде такого историка, если ее изложить кратко и внятно, крайне уязвима, если не сказать нелепа; отсюда вытекает такая отличительная особенность трудов в жанре фольк-хистори, как их навевающая скуку водянистость. Утомительное многословие, свойственное творениям подобного рода, — их атрибутивная черта, наивернейший признак. Фольк-хистори относится к сфере масскульта, это облегченный духовный продукт, не требующий для своего восприятия ни специальных знаний, ни серьезного интеллектуального напряжения. Карамурзизм — явление того же ряда. Это, так сказать, обществоведение для «дикарей», симулякр, не очень искусная подделка под науку. Такой симулякр, конечно, имеет право на существование, у него есть своя аудитория, как, например, есть аудитория — и весьма многочисленная — у знаменитой «Мурки». Но сопоставлять марксизм и карамурзизм — это то же самое, что сравнивать «Реквием» Моцарта с «Муркой». К сожалению, я понял это лишь недавно, длительное время находился под обаянием симулякра, изготовленного талантливым версификатором С.Г. Кара-Мурзой, и даже порой в своих статьях ссылался на труды этого автора в позитивном ключе.
Да, было время, когда я с увлечением читал труды С.Г. Кара-Мурзы, полагал, что он — серьезный ученый, смело прокладывающий новые пути в обществознании и тем самым создающий теоретическое оружие для будущей революции. Но постепенно я осознал, что труды его к науке отношения не имеют, а то, что я принимал за смелость, — безмерная самоуверенность дилетанта; его основные идеи — осетрина далеко не первой свежести. И общая идейная тенденция карамурзизма — не революционная, а охранительная. Карамурзизм не может стать путеводной звездой для сил, стремящихся к избавлению трудящихся от ярма капиталистической эксплуатации. Во-первых, по той причине, что вместо глубоко фундированной научной системы взглядов карамурзизм представляет собой фольк-обществоведение. Во-вторых, — и это главное — потому, что конечный вывод всей мудрости С.Г. Кара-Мурзы, если с нее соскрести все эти «когнитивные матрицы», «цивилизационные коды» и прочую словесную шелуху, — давно и хорошо известная надежда на доброго царя-батюшку.
В далеком уже 1992 году, когда С.Г. Кара-Мурза только вступил на поприще публицистики, он, как я полагаю, искренне подчинялся зову сердца. Но довольно скоро он открыл для себя, что оппозиционная публицистика весьма востребована на рынке. А рынок диктует свои законы. Тут не до основательности и не до качества. Нужно опередить конкурентов, нельзя терять завоеванный сегмент рынка. Вот тогда и началась та погоня за объемом, то «злоупотребление средствами текстовых редакторов», что столь характерно для творческого почерка С.Г. Кара-Мурзы. Где при таких условиях взять время, чтобы шлифовать тексты? Оформлять должным образом справочный аппарат, вдумчиво анализировать факты, внимательно изучать источники… Куй железо, пока горячо, выдавай фолиант за фолиантом, бей во все колокола — так и только так можно добиться успеха. И довольно скоро литературная деятельность С.Г. Кара-Мурзы, превратилась в род бизнеса, причем весьма успешного. На какой тираж может рассчитывать ученый, публикующий монографию, в которой подводится итог его многолетних размышлений? Максимум 500 экземпляров. И за них сейчас платит автор из собственного кармана. А общий тираж книг С.Г. Кара-Мурзы наверняка гораздо больше ста тысяч экземпляров. Маститый публицист принес очень неплохой доход издателям, да и сам не был обделен. Я не ханжа, должен заявить со всей определенностью, что не вижу в таком заработке ничего предосудительного. Литературный труд, как и всякий иной, должен быть по достоинству вознагражден. Но при оценке творчества всегда необходимо учитывать цели, которые преследует автор. Тогда станет понятно, чего от него следует ожидать.
В настоящее время существует платежеспособный спрос на рынке оппозиционной публицистики. И произведения С.Г. Кара-Мурзы занимают довольно значительный сегмент этого рынка.
Научные труды вынашиваются в муках, публицистические сочинения, предназначенные на продажу, пекутся как блины. Не все на такое занятие способны. Тут требуется безумство храбрых. С.Г. Кара-Мурза им наделен сполна. Он достиг реальных успехов в химии, что ему какая-то политэкономия? Или, например, история? Он умеет читать химические формулы, так разве составит труда разобраться в дебрях статистики? И вот, исполненный сознания собственного Высшего Предназначения, такой универсал, нимало не смущаясь, выдвигает идеи одна смелей другой. Русская революция восстановила феодально-самодержавную традицию! Черносотенство — невинное движение за сохранение национальной самобытности! Вся история — продукт деятельности манипуляторов! Профессиональные филологи, читая подобные сочинения, хватаются за голову, историки крутят пальцем у виска, экономисты не могут удержаться от смеха, философы нервно пьют валокордин. Но кто их будет читать, этих зануд?! И, самое главное, кто будет покупать их трудные для восприятия произведения? Для рынка важно, чтобы пиплу нравилось.
Целевая аудитория фольк-обществоведения — люди полукультуры. Да, они имеют привычку к чтению, что свидетельствует об известной цивилизованности. Но их общий уровень развития не таков, чтобы они могли разобраться в трудах настоящих ученых. Максимум, на что такие люди способны, — освоить эрзац-продукцию. Им потребно легкое чтиво, написанное живым и ясным языком, желательно с употреблением мудреных словечек. «Аберрация смысла», «некогерентные рассуждения», «когнитивная матрица» — ах, как эти и им подобные словосочетания ласкают взор и слух! С каким удовольствием публика определенного уровня такое блюдо поглощает! Конечно, и среди пипла есть градация. Одни ценят С.Г. Кара-Мурзу, другим достаточно Ю.И. Мухина. Но в любом случае чтение пухлых сочинений фольк-обществоведов доставляет полуобразованному читателю истинное наслаждение. Потребитель такого рода литературной продукции чувствует себя участником интеллектуального пиршества. Благодаря ней он накоротке с Марксом, Ницше, Достоевским, Бердяевым, Вебером, «американским психологом» Дж. Рушем и многими другими славными мужами, сочинения которых ему прочитать было недосуг. А тут — так подфартило. Прочитал одну книжку — и ты уже обладатель «когерентной когнитивной структуры», причем безо всяких аберраций. Труд не такой уж и большой — зато сколько пользы!
Философский вопрос: стоит ли заниматься опровержением сочинений фольк-обществоведов? Полагаю, что стоит. Но только необходимо понимать, что здесь на концептуальном уровне полемика с авторами невозможна. Фольк-обществоведение непроницаемо для научной критики. Дело не только в том, что фольк-обществоведы просто не способны по своему уровню вести научную дискуссию, но и в том, что здесь действует материальный интерес. Развенчивая фольк-обществоведение, вы подрываете налаженный бизнес. Однако следует учитывать, что всякое слово рано или поздно оказывает свое действие. Человек — существо пластичное. Сегодня читатель не имеет должного уровня образования, чтобы понять, что перед ним — муляж, а не подлинная наука. Но завтра, освоив другие книги и кое в чем разобравшись, он уже в состоянии отличить суть от видимости. Именно для такого вдумчивого читателя и стоит заниматься критическим разбором псевдонаучных сочинений.
По законам рынка с течением времени наступает перепроизводство товара определенного вида. Публике товар просто приедается. Именно это и произошло с творениями С.Г. Кара-Мурзы. Никто теперь не ждет от него чего-то принципиально нового. И каждый знает, что в очередном циклопическом трактате опять будут солидные куски из прежних произведений. Снова будут причитания о том, что мы не знаем общества, в котором живем, длинные лирические отступления и рассказы о кознях манипуляторов, которые спрятались под каждой кроватью. Скучно, господа…
В общем, лучшая пора карамурзизма позади. И хотя в печати до самого последнего времени появлялись новые сочинения плодовитого автора, они уже не встречали, как прежние работы, восторженного приема у широкой публики. Утренняя заря карамурзизма миновала давно. Выход в свет в 2001–2002 гг. «Советской цивилизации» и «Манипуляции сознанием» ознаменовал пик популярности этого явления. В 2008 году с публикацией книги «Карл Маркс против русской революции» наступил закат. Однако определенное влияние на идейную атмосферу современной России работы С.Г. Кара-Мурзы оказывают, поэтому их анализ продолжает оставаться актуальным.
2014—2015
Примечания
[1] http://scepsis.net/library/id_1907.html.
[2] Кара-Мурза С.Г. Идеология и мать ее наука. М., 2002. С. 55.
[3] Пушкин А.С. Письмо А.А. Бестужеву // Пушкин А.С. Собр. соч. в 10 тт. Т. IХ. М., 1962. С. 133.
[4] Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация, М., 2002. Т. 1. С. 8.
[5] http://monco83.livejournal.com/820.html.
[6] Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. Т. 1. С. 22.
[7] Нефедов С.А. О демографических циклах в истории Индии // http://antisgkm.by.ru/biser1.htm.
[8] Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. Т. 1. С. 22.
[9] Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 7. M., 1956. С. 42–43.
[10] Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2002. С. 24.
[11] http://scepsis.net/library/id_1860.html.
[12] http://vif2ne.ru/vstrecha/forum/files/Monco/(080310210929)_ME_RR.rar.
[13] http://www.souz.info/library/marx/1844works.htm.
[14] Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 42. M., 1974. С. 114, 468.
[15] http://www.kara-murza.ru/books/articles/200500100000.htm.
[16] Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 6. M., 1957. С. 183.
[17] Кара-Мурза С.Г. Идеология и мать ее наука. М., 2002.
[18] Кара-Мурза С.Г. Истмат и проблема Восток–Запад. М., 2002.
[19] http://antisgkm.by.ru/hist0.htm.
[20] http://left.ru/2007/11/ioffe163.phtml.
[21] http://scepsis.net/library/id_1860.html.
[22] http://www.situation.ru/app/rs/lib/antisov_sgkm/antisov_sgkm.htm.
[23] http://left.ru/2007/12/ioffe163.phtml.
[24] http://left.ru/2006/5/yakushev139-2.phtml.
[25] http://www.kara-murza.ru/books/manipul/manipul.htm#hdr_1 (в бумажной версии книги данное высказывание отсутствует).
[26] http://antisgkm.by.ru/manipul4.htm.
[27] Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. С. 58.
[28] Там же. С. 39.
[29] Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 6. M., 1957. С. 140.
[30] http://antisgkm.by.ru/hist-f.htm.
[31] Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 12. M., 1958. С. 731.
[32] http://www.russ.ru/layout/set/print/pole/Nadezhda-na-tretij-srok.
[33] Там же.
[34] http://scepsis.net/library/id_148.html.
Рудольф Львович Лившиц (р. 1947) — доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии и социально-политических дисциплин Амурского гуманитарно-педагогического государственного университета (Комсомольск-на-Амуре). Автор более 150 научных работ.
Родился в городе Чусовом Пермской области. В 16 лет пошёл работать на Чусовской металлургический завод, среднее образование получил в вечерней школе. В 1972 году окончил философский факультет Уральского государственного университета, тогда же начал преподавать. В 1980 году защитил кандидатскую диссертацию, а в 1997 году — докторскую. Член регионального диссертационного совета по философским наукам.
Кроме научно-преподавательской деятельности выступает как публицист, автор статей в газетах «Вечерний Комсомольск», «Пилот», «Ваше право», «Советская Россия», в региональном журнале «Дальний Восток», в центральных журналах «Свободная мысль» и «США: экономика, политика, идеология».
Автор книг: «Духовность и бездуховность личности» (1997), «Провинциальная демшиза. Взгляд из глубинки» (2003) и «Оптимальный тупик, или Как не следует писать научные труды» (2009).