Александр ТАРАСОВ

Экономические причины Югославской войны

Две подряд Югославские войны, прошедшие у нас на глазах в 90-е годы, продемонстрировали всем неприглядную роль СМИ, которые выступали в югославском кризисе в качестве основного орудия насильственного оглупления общественности. Когда СМИ провозглашают виновником войны одного-двух человек (неважно, Клинтона с Моникой, как это делают наши «патриоты», или Милошевича, как западные СМИ и наши неолибералы) — они низводят зрителей и читателей до уровня развития неграмотного и забитого русского крестьянина начала XIX в., верившего, что Наполеон — это Антихрист.

Стыдно за журналистов, которые на пороге XXI века пытаются внушить аудитории, что мощнейшая военная машина в мире — НАТО — может быть задействована только ради того, чтобы наказать одного-единственного человека — Милошевича, и что на Западе все до такой степени разучились считать деньги, что ради наказания одного-единственного человека готовы выбросить на ветер десятки миллиардов долларов. Стыдно за журналистов, внушающих аудитории, что Милошевич — «диктатор» и «фашист», хотя Милошевич был избран на всеобщих выборах и в условиях его «фашистской диктатуры» 8 лет назад 20 тысяч оппозиционеров, устроив стрельбу, пытались взять штурмом здания Гостелерадио, Парламента и МВД — а «фашист» Милошевич за это даже под суд никого не отдал, а тех, кто был задержан, отпустил! А всего лишь 4 года назад у «фашиста» Милошевича оппозиция проводила в Белграде беспрерывные митинги — и кончилось это тем, что одного из лидеров оппозиции пригласили в правительство! Настоящий фашист давно бы уже загнал всех демонстрантов в концлагерь, а кое-кого для острастки расстрелял бы, выстроив вдоль стен (Пиночет, например, поступил именно так, но Пиночет, если верить журналистам — не фашист, а борец за демократию).

На самом деле причины Югославских войн, как обычно — экономические. Все грамотные специалисты это знают.

Реальным инициатором Югославских войн является МВФ. Почему-то считается, что МВФ — это такой экономический господь бог, всезнающий и никогда не ошибающийся, хотя доказательств обратного — уйма. Например, программа «экономического оздоровления», которую МВФ навязал Руанде, привела к краху руандийской экономики и резне между тутси и хуту, унесшей жизни свыше 1 млн человек. Проводившаяся в Мексике под руководством МВФ «салинастройка» привела к знаменитому финансовому краху, для ликвидации последствий которого за последние 5 лет в Мексику пришлось «закачать» 92 млрд долл. Индонезия с 1992 г. года добросовестно перестраивала свою экономику по рецептам МВФ — к чему это привело, все видели. Еще раньше совершенно аналогично развивались события в Бразилии, где последнее военное правительство, безропотно выполнявшее все указания МВФ, завело экономику в тупик и потеряло власть.

Югославия была первой страной «восточного блока», которая начала перестраивать свою экономику по рецептам МВФ (еще с 1980 г.). Именно МВФ потребовал от югославского руководства отказаться от «социалистических планов» выравнивания экономического развития всех регионов страны, что лишило традиционно отсталое Косово огромных государственных дотаций и дало возможность ходжаистской тогда Албании использовать недовольство местного населения «новой экономической политикой» для создания в Косове албанского сталинистского подполья. Первый косовский кризис был в 1981 г., когда сталинистское подполье развязало террор против неалбанского населения и спровоцировало уличные столкновения. Было убито 30 человек, 20 тысяч сербов, черногорцев и евреев бежало из Косова.

К 1984-му югославская госбезопасность разгромила 3 подпольные сталинистские «компартии» в Косове и плюс подпольную ходжаистскую организацию «Путь к свободе». Всё это обошлось югославской казне в сумму, равную 70 % займов, полученных от МВФ. Еще почти 25 % ушли на оплату услуг экспертов МВФ! Кончилось тем, что в 1986 г. МВФ установил над экономикой Югославии полный контроль. Отказ от «выравнивания» вызвал теперь уже недовольство в Сербии, так как закреплял отставание этой республики от Хорватии и Словении, наиболее промышленно развитых. Так МВФ возродил в Югославии сербский национализм (с которым Тито — хорват по национальности — боролся безжалостно, вплоть до выселения сербов из других республик). И именно по рекомендации МВФ Милошевич ответил на новый всплеск насилия в Косове в 1989—1990 гг. принятием поправок к конституции, которые урезали права автономных краев по сравнению с республиками: без этого оказалось просто невозможно проводить экономическую политику МВФ — руководство Косова прямо заявляло, что такая политика противоречит югославской конституции.

По требованию МВФ югославское правительство приняло в 1989 г. закон о приватизации. Как выяснилось через 2 года, приватизация была обязательным условием «доктрины Ноува — Хоу», жизнеспособность которой МВФ проверял на Югославии.

«Доктрина Ноува — Хоу» была разработана в 1982 г. и ставила своей целью «ликвидацию экономической и военной мощи многонациональных государств восточного блока».

Доктрина предполагала: внедрение под контролем и на условиях МВФ в этих странах рыночных механизмов, проведение приватизации и открытие экономики этих стран для западного капитала при одновременном сохранении технологического разрыва с ведущими западными странами. По мнению разработчиков «доктрины», это должно было за собой повлечь (стадиально):

в политике: а) перерождение или ликвидацию правящих компартий, б) возникновение в результате идеологического вакуума, в) перманентный правительственный кризис;

в общественной жизни: а) дезинтеграцию общества на основе роста рыночного эгоизма населения (распадение общества на противоборствующие слои, группы, страты, круги), б) возникновение межэтнических, межконфессиональных, территориальных, клановых и социальных конфликтов с перспективой их милитаризации;

в экономике: а) нарастание инфляции, б) промышленный спад и технологический регресс и, наконец, в) необратимый подрыв промышленности и обороноспособности.

В прямом смысле слова «многонациональных государств восточного блока» было всего три: Югославия, СССР и КНР. В Югославии «доктрина Ноува — Хоу» сработала блестяще, что говорит о чрезвычайно высоком профессиональном уровне разработчиков доктрины. Социалистическая Федеративная Республика Югославия развалилась, подорванная «рыночным эгоизмом». Но с Сербией возникли проблемы.

Закон о приватизации был принят в СФРЮ в 1989 г., но западный капитал он не удовлетворил, так как практически сводил на нет любые попытки западных банков и компаний взять под контроль экономику Югославии. Поэтому Югославию пришлось развалить. В бывших югославских республиках приватизация пошла на основе новых, республиканских, законов. В Хорватии и Словении эти законы вполне удовлетворили Запад. Основным претендентом на захват хорватской и словенской экономики был германский капитал — и сегодня практически вся экономика Хорватии и Словении (прямо или косвенно) контролируется капиталом ФРГ. Причем сплошь и рядом германские концерны, купив хорватские предприятия, закрывали их, сохраняя тем самым рабочие места на однопрофильных собственно немецких предприятиях — и искусственно завышая таким образом цены на товары этих предприятий на международных рынках. Так и стоят теперь по всей Хорватии закрытые заводы — давно уже разворованные и демонтированные местным населением, ставшим безработным.

Но сербский республиканский закон о приватизации 1991 г. закладывал гарантии от такого развития событий. По этому закону, ориентированному на создание в Сербии «народного капитализма», западный капитал мог рассчитывать только на 10 % капитала приватизированного предприятия. Западные корпорации были недовольны этим обстоятельством, но формальных претензий к закону предъявить не могли, так как внешне он удовлетворял всем условиям МВФ: основное число экономических субъектов Сербии превратилось в частные (в акционерные общества).

То, что в Сербии был принят именно такой, а не другой закон, зависело не от Милошевича. Большинство предприятий в СФРЮ были предприятиями коллективной формы собственности (собственности трудовых коллективов). Именно эти собственники (трудовые коллективы) и возражали против иных вариантов приватизации. Они добились того, чтобы их коллективные предприятия были превращены в АО, в которых трудовые коллективы становились владельцами акций. Фактически изменилась лишь форма владения, но не суть. Против превращения своих предприятий в классические частные югославские рабочие решительно выступали, поскольку Югославия всегда жила по сути по рыночным законам — и рабочие знали, что первое, что сделает новый хозяин-частник — это сократит рабочие места, срежет зарплаты и социальные льготы (так и случилось в Хорватии и Словении).

Кроме того, югославские рабочие добились, чтобы в законе был зафиксирован принцип сугубой добровольности процесса приватизации (то есть государство могло принудительно приватизировать только те коллективные предприятия, которые оказались в положении банкротов).

В результате к 1997 г. доля капитала частных предприятий в сербской экономике составляла лишь ... 4 %! Западные корпорации не получили практически ничего, хотя, конечно западный капитал несравнимо мощнее сербского.

Между тем, существуют сектора сербской экономики, о которых давно мечтает западный, в частности, германский и американский, капитал. Это, например, весь комплекс медной промышленности Сербии. Медь сегодня — самое необходимое сырье для быстро развивающейся электронной промышленности ФРГ. Для германских концернов сербская медь (с учетом смехотворных транспортных расходов и возможности платить сербским рабочим очень низкую зарплату) — это «золотое дно», позволяющее одномоментно увеличить прибыли на 520-550 %! Но сербское законодательство не дает германскому капиталу захватить сербскую медную промышленность.

Другой пример. В Косове расположены крупнейшие в Европе (а по мнению некоторых специалистов, и в Евразии вообще) разведанные запасы высококачественного каменного угля. Они не разрабатываются, поскольку это экономически нерентабельно в условиях, когда в Европу поступает по трубопроводам дешевые российские нефть и газ. Но если этот нефтегазовый поток вдруг иссякнет — тот, кто владеет Косовом, будет диктовать правила игры всей европейской энергетике. По нынешнему законодательству, западный капитал не может скупать недра на территории Сербии — недра вообще не являются объектом приватизации (так же, как естественные монополии).

Единственный выход для западных монополий — это сменить власть в Сербии. Законным путем это сделать не удалось — сербы на выборах проголосовали за Социалистическую партию. В немалой степени, голосуя за социалистов, сербы голосовали за тот проект трансформации собственности, при котором трудовые коллективы в той или иной форме (в коллективной или в акционерной) оставались собственниками своих предприятий. То есть Милошевич тут совершенно не причем. Сам по себе Милошевич — типичный партократ, на каких мы насмотрелись и у себя в стране. Персонально Милошевич, насколько можно судить, ничего не имеет против такой приватизации, которая устроила бы Запад (семья Милошевича — семья миллионеров, частных собственников). Но он вынужден придерживаться официальной партийной линии в вопросе о собственности, а Социалистическая партия не может отказаться от этой линии, не рискуя потерять большинство своих членов и поддержку своего электората — работников коллективных предприятий. Не случайно в знаменитых акциях протеста в Белграде несколько лет назад участвовали в основном студенты, мелкие торговцы и представители гуманитарной интеллигенции, но не рабочие. Рабочие знали, ЧТО они получили по закону о приватизации, а вот студенты и интеллигенты (журналисты, в первую очередь), не являвшиеся коллективными собственниками, наивно полагали, что если сменить власть — они все станут миллионерами. Понятное заблуждение: у нас, помнится, журналисты тоже рвались когда-то «на волю» и прославляли «ваучеризацию» — а теперь выклянчивают у государства дотации и жалуются на «социальную незащищенность».

То, что мы наблюдаем на Балканах, — это попытка «открыть» для Запада экономику Югославии силовыми методами. Это — чудовищный регресс международных отношений: до уровня середины XIX в., когда Запад точно такими же методами «открывал» для себя Китай — посредством «опиумных войн».

Существует еще одна экономическая причина Югославских войн. Авиация США, уничтожая предприятия на югославской территории, не только разрушала то, что не дали купить американскому капиталу, но и устраняла конкурентов этого капитала. Только этим можно объяснить, зачем с такой тщательностью уничтожали самолеты НАТО югославскую табачную промышленность. Югославский табак успешно конкурировал с западной продукцией в Восточной Европе и (особенно) в Средиземноморье. Теперь этот удачливый конкурент уничтожен.

Мало кто у нас в стране знает, но еще в 80-е гг. югославская легковушка «юго» пользовалась большой популярностью в США. «Юго» имела репутацию исключительно надежной и экономичной машины, стоившей — по американским меркам — сущие копейки (СФРЮ, заинтересованная в западной валюте, продавала «юго» в США по ценам ниже, чем в самой Югославии). Американцы выстаивали долгие-долгие очереди для того, чтобы купить «юго»! Автомобильное лобби в США билось в истерике: «юго» вместе с японскими машинами считались основной угрозой американской автопромышленности. Продавец «юго» в США — компания «Глобал моторз», принадлежавшая югославскому заводу «Чрвена застава», — богател и развивался бешеными темпами, ведущие представители американского истеблишмента считали за честь сотрудничать с «Глобал моторз». Сам Лоуренс Иглбергер (ставший позже госсекретарем при президенте Буше) входил в правление «Глобал моторз»! Как только против Югославии ввели санкции — «юго» исчезли с американского рынка, грандиозные счета «Глобал моторз» были заморожены. Американское автомобильное лобби, не сумев вытеснить югославских конкурентов экономическим путем, вытеснило их политическим. Теперь, когда заводы, производившие «юго», разбомблены, победа стала окончательной. Заодно американские автомобильные компании показательно высекли собственного потребителя — за «недостаточный патриотизм»: где теперь американские владельцы «юго» найдут запчасти для своих дешевых и экономичных автомобилей?

Еще пример. Основной статьей доходов казны СФРЮ был экспорт вооружений. Основными покупателями югославского оружия были: Ирак, Ливия, Иран, Судан, Эфиопия, Алжир, Сомали, Уганда, КНДР. Нетрудно догадаться, что США по одним только политическим причинам были заинтересованы в уничтожении югославского ВПК. Но были и экономические причины. Дело в том, что с рынков, занятых югославскими продавцами вооружений, вытеснить их было практически невозможно: югославское оружие было очень высокого качества (югославы производили оружие в основном на основе сложных западных — в том числе американских — технологий, закупив лицензии), а стоило оно очень дешево — Югославия продавала оружие за твердую валюту, а зарплаты в югославском ВПК платились в быстро обесценивавшихся динарах. Сегодня югославского ВПК, разбомбленного авиацией НАТО, не существует. США лишили поставщиков оружия многих своих противников на международной арене, во-первых, и открыли для своих торговцев оружием новые рынки — во-вторых.

Разумеется, западные корпорации не могут прямо сказать: мы ведем войну в Югославии ради своих сверхприбылей. Поэтому нам рассказывают сказки о «фашисте» Милошевиче — хотя это не Милошевич, а «хороший» президент Хорватии Ф. Туджман прославился словами «слава богу, моя жена — не сербка и не жидовка» и «мы должны быть благодарны богатырям-усташам (то есть хорватским фашистам времен II Мировой войны) за то, что они сделали Хорватию хорватской — без цыган и жидов».

Поэтому же Запад так благоволит Вуку Драшковичу, обещающему провести «настоящую приватизацию» — хотя на Западе, конечно, знают, что Драшкович — сербский националист ничем не лучше Шешеля, такой же сторонник «Великой Сербии» (и разница только в том, что Драшкович — прозападный сербский националист, а Шелель — антизападный).

Поэтому на Западе любят и президента Черногории Мило Джукановича: в Черногории приватизация носит совсем другой характер, не такой, как в Сербии. В Черногории коллективные предприятия насильственно упразднены, а вся собственность захвачена узким кругом государственной номенклатуры (формально — несколькими фондами, брокерскими и консалтинговыми фирмами). Все это, кстати, завело экономику в тупик, и поэтому сейчас в Черногории действует уже следующий, второй, план приватизации, который полностью скопирован с чубайсовской «ваучеризации». Очевидно, «ваучеризация» Черногории проводится в учетом печального российского опыта и, следовательно, черногорское руководство сознательно ставит своей целью создание в республике криминально-бюрократического капитализма а-ля Гайдар и Чубайс. Западный капитал это устраивает, поскольку еще в 1998 г. черногорское руководство заявило о готовности продать западным концернам контрольные пакеты акций 6 крупнейших черногорских компаний за смехотворную сумму в 1 млрд долл. Уже сейчас известно, какая из западных компаний купит какое черногорское предприятие (например, нефтеперерабатывающий завод «Югопетрол» в Котаре, алюминиевый комбинат в Подгорице и т.п.). Именно поэтому западная авиация и не бомбила эти предприятия (точно так же, кстати, как и предприятия медного комплекса в самой Сербии!).

Совершенно очевидно, что приватизация по Чубайсу, справедливо названная «грабительской», не может быть грабительской в России и не грабительской в Черногории. Конечно, на Западе это понимают. Но когда речь идет о сверхприбылях, о таких «мелочах», естественно, забывают. Не зря же США прямо заявили, что выделили 15 млн долл. на свержение Милошевича — законно избранного президента суверенного государства.

Остается дождаться, когда Милошевича свергнут, — и посмотреть, какие настроения будут в Югославии потом, спустя несколько лет. У меня есть знакомые на Украине, которые очень радовались развалу Советского Союза, «освобождению от власти москалей», которые «объедали Украину», и мечтали присоединиться к НАТО. Вот уже лет пять, как все они дружно кроют «незалежность», трогательно любят «москалей» и ненавидят НАТО.

6 августа 1999

Опубликовано в Интернете по адресу: http://www.screen.ru/Tarasov/Yugo.htm; с сокращениями под названием «Бомбы для конкурента. В однополярном мире ваши успехи в бизнесе могут обрушить на ваши головы бомбы конкурентов» — в журнале «Первая гильдия России», 1999, декабрь.