Разгон Верховного Совета в октябре 1993-го можно рассматривать как кульминацию борьбы разных группировок власти за доступ к доходам от коррупции. Элементами этой борьбы стали «спецоперации», «разводки», пропаганда, а вышедшие на улицы москвичи оказались статистами. Эта версия драматических событий 3-4 октября многое бы объяснила.
Официальной версией событий, с которой президент Борис Ельцин выступил по телевидению 5 октября 1993 года, стал постулат об успешном подавлении гражданами и силовыми структурами «фашистско-коммунистического мятежа». Сам факт выступления президента вызвал вздох облегчения у многих: во время трагических исторических событий в ночь с 3 на 4 октября Ельцина не было видно ни по телевидению, ни на митинге у Кремля, на который призвал москвичей собираться недавно вернувшийся в правительство первый вице-премьер Егор Гайдар. Координацию силовых мероприятий в ту ночь осуществлял также Егор Гайдар. Об этом вспоминает, в частности, военный эксперт Виктор Баранец, работавший тогда пресс-секретарем министра обороны России.
Что касается смысла заявления Ельцина, то расстрел парламента был активно поддержан частью интеллигенции, выдвинувшей в опубликованных в газетах открытых письмах те же аргументы, что и президент: «Назад в СССР нельзя». Силовой разгон парламента поддержали США.
С определением «красно-коричневые» не согласны депутаты Верховного Совета и поддержавший их низложенный Ельциным представитель исполнительной власти — вице-президент Александр Руцкой. Руцкой по этому поводу иронизирует над Геннадием Зюгановым, ушедшим еще 24 сентября из находящегося на осадном положении Верховного Совета с намерением «поднимать народные массы»: «Ушел и не вернулся. А спустя две недели после расстрела Верховного Совета партии, не участвовавшие в этих трагических событиях, подписали договор о взаимопонимании и сотрудничестве с Ельциным: ЛДПР, КПРФ. Ну и какие мы красные?»
Депутат Верховного совета Илья Константинов уверен, что в декабре 1993 года коммунисты-реакционеры действительно противостояли либералам. Только коммунистами были не те, на кого указал Ельцин: «И Ельцин, и Геннадий Бурбулис, и Сергей Шахрай были коммунистами. А кем был Гайдар, работавший в журнале «Коммунист»? Он был еще и пропагандист коммунистической идеологии... Эти люди не признали бы ни академика Сахарова, ни Сергея Ковалева, ни Марину Салье... А Ельцину нужен был только покорный парламент. Меня лично московская интеллигенция называла красно-коричневым чудовищем. А я вообще-то начинал в “Демократической России”. Что поделать, среди журналистов либеральные настроения тогда преобладали, и они так это понимали». Илья Константинов, по его словам, и сегодня является поборником демократии и парламентаризма, будучи одним из активных членов Координационного совета оппозиции.
«Красно-коричневым мятежом», справедливо подавленным, действия защитников парламента относительно недавно вновь назвал Анатолий Чубайс.
Экономист Андрей Илларионов предлагает обратиться к фактам: «“Красно-коричневый парламент” избрал Бориса Ельцина председателем Верховного Совета в 1990 году, поддержал Ельцина как президента России в его противостоянии с ГКЧП во время августовского путча, абсолютным большинством голосов поддержал программу Ельцина по экономическому и государственному реформированию России, по открытию страны, по включению ее в мировое сообщество, большое количество законов и постановлений по поддержке бывших политзаключенных, по реабилитации невинно осужденных узников ГУЛАГа, по возвращению исторических имен на карту России….»
Однако не все бывшие политзаключенные СССР были признательны парламенту за закон о реабилитации. Так, Владимир Буковский называл Верховный Совет «мастодонтом», с которым необходимо покончить (его интервью с такими словами было опубликовано после апрельского референдума 1993 года и до октябрьских событий).
Настоящая причина таких оценок — надежда. Надежда на быстрые демократические перемены под руководством президента Ельцина. «России нужна сильная президентская власть, по крайней мере, пока», — говорил Буковский. В 2013 году можно разводить руками: демократия без разделения властей получилась «суверенной». Некоторые собеседники РС признались, что спустя годы изменили свои оценки событий начала 1990-х. Илья Константинов сегодня горд тем, что его известная политическая соратница — Марина Салье, вместе с которой он создавал демократические партии в Ленинграде-Петербурге, поддержавшая Ельцина, сказала «я была неправа» через пять лет после расстрела парламента.
При этом едва ли спикер Верховного Совета Руслан Хасбулатов, похоже, выступающий сегодня в роли Кассандры («я же говорил»), был таким уж провидцем с самого начала. Ведь Верховный Совет возлагал высокие надежды именно на президента Ельцина, предоставив ему чрезвычайные полномочия по экономической реформе 1 ноября 1991 года. Андрей Илларионов считает, что это в итоге и привело к гражданской войне: в 1992-1993 годах парламент считал, что Ельцин все еще был обязан с ним советоваться, а Ельцин, или, скорее, его окружение, стремились в важнейших вопросах без парламента обойтись. Социолог Александр Тарасов, анализируя октябрьские события 1993 по горячим следам, заметил тогда, что «сам парламент дал Ельцину такую степень власти, что президенту вполне логично захотелось ВСЮ власть».
Руслан Хасбулатов сегодня обличает Бориса Ельцина, называя его преступником, расстрелявшим парламент. Однако вопрос об ответственности парламента, передавшего власть Ельцину уже в 1991 году, ставит его в тупик: «Ну да, сами виноваты, дали всю власть Ельцину. Но мы же ему доверяли», — говорит Хасбулатов.
Александр Руцкой сетует: «до определенного момента все законодательные инициативы, с которыми выступал Ельцин, — все вносилось, в том числе и должность президента России в Конституцию решением Съезда народных депутатов. И никто ему не мешал. А дальше — ну кто мог согласиться с этой безумной приватизацией?»
Приватизация действительно окончательно поссорила парламент и Ельцина, вспоминает Илья Константинов. По его словам, «с самого начала было видно, что готовится олигархический вариант приватизации; Верховный Совет настаивал на именной и постепенной приватизации, а Гайдар и Чубайс хотели анонимные ваучеры и приватизировать сразу все».
Аргументы сторонников Ельцина подробно изложены, например, в объемном труде «Так кто же все-таки расстрелял парламент» журналиста Олега Мороза, лично беседовавшего с Борисом Ельциным, Егором Гайдаром и другими участниками событий: Александр Руцкой оскорбил правительство Гайдара, назвав реформаторов «мальчиками в розовых штанишках». Это рабочим отношениям между Гайдаром и парламентом не способствовало. Неудачи же проведенной в итоге «олигархической» приватизации (уже без помех со стороны Верховного Совета), с точки зрения автора, заранее предвидеть было невозможно. Более того, Гайдару просто не дали времени закончить начатое, а над реформами нависла угроза коммунистического реванша, поэтому их нужно было проводить быстрей.
Среди защитников Верховного Совета 21 сентября — 4 октября 1993 года были замечены около пяти тысяч человек: простые москвичи, отставные военные, приднестровские добровольцы, анпиловцы, «макашовцы», «баркашовцы» («Русское национальное единство — РНЕ») в неясном количестве.
Сам основатель РНЕ Александр Баркашов в недавнем интервью-монологе, отвечая на вопрос о том, были ли его действия провокацией (например, члены РНЕ находились в авангарде группы, отправившейся 2 октября штурмовать «Останкино»), отвечает: «По намерениям нет, по результату — да, получается, это была провокация». В одном из интервью два года назад Баркашов заявил, что в Белом доме было 130 его бойцов, а в 2013-м в интервью НТВ уже говорит о 200. Но снаружи, по словам Александра Баркашова, его сторонников было не менее тысячи. Формально же Баркашова на защиту Верховного Совета якобы позвал Владислав Ачалов, назначенный Верховным Советом министром обороны. Эта версия кажется правдоподобной бывшему министру внутренних дел Андрею Дунаеву («Баркашов дружил с Ачаловым», — говорит Дунаев), но поднимается на смех Александром Руцким.
Илья Константинов заявляет: «Если генерал Макашов, будучи помощником Руцкого и депутатом Верховного Совета, “позвал себя сам”, то баркашовцев вообще никто на звал. Но невозможно было отделить одних защитников Белого дома от других. Баркащовцы собирались и кидали свои провокационные зиги. А вооруженных макашовцев было всего 15 человек». Илья Константинов также утверждает, что баркашовцы, находившиеся в здании Верховного Совета, ушли как раз накануне штурма в ночь с 3 на 4 октября.
«Водка и свастика» — с таким спецрепортажем вскоре после октябрьских событий в России выступил, в частности, немецкий журнал «Шпигель». Фотографии зигующих РНЕ-шников сопровождаются подписями о том, что всего в Москве вооруженных неонацистов — полторы тысячи, и они не стесняясь раздают свои газеты на Красной площади. «А всего несколько недель назад союз неонацистов и коммунистов старой школы попытался отнять власть у президента Ельцина», — напоминает «Шпигель».
Исследователь праворадикальных организаций социолог Александр Тарасов уверен — позирование экстремистов прессе на фоне Верховного Совета и было их основной задачей:
— О численности РНЕ у Верховного Совета точных цифр нет. Но все свидетели сходятся, что баркашовцев было «человек 150». То есть их могло быть и 130, и 200, но никак не 1000-1200. Полагаю, что у баркашовцев была такая задача: скомпрометировать Верховный Совет в мировом общественном мнении. Основное, зачем они понадобились (и что успешно сделали), — это фотографировались в своей напоминавшей нацистскую форме со вскинутыми в нацистском приветствии руками на фоне Белого дома. Эти кадры обошли газеты и телеканалы всего мира и создали нужное впечатление, что якобы Верховный Совет защищают исключительно фашисты. Есть минимум три факта, заставляющие воспринимать РНЕ-шников как провокаторов не только по этой линии: беспрепятственный (в отличие от всех остальных) проход через посты, окружавшие Белый дом, туда и обратно (даже уже после тотальной блокады с колючей проволокой); насильственное удаление из Белого дома Сергея Кургиняна, который параноидально выискивал в каждом шаге Ельцина провокацию; то, что именно боевики РНЕ были в авангарде группы, взявшей штурмом мэрию.
— РНЕ образовалось за три месяца до штурма Белого дома?
— РНЕ образовалось еще в 1990-м. В июле 1993 года движение было зарегистрировано официально. Поддержка РНЕ Верховного Совета в сентябре-октябре 1993 года вызвала у всех изумление, так как начиная с весны 1993-го РНЕ последовательно двигалось в противоположном направлении, обвиняя оппозиционные Ельцину силы в том, что они «легли под коммуняк и партократов». Я убежден, что РНЕ было создано МВД — и именно МВД дало Баркашову приказ привести своих к Верховному Совету. Дисциплина в РНЕ была тогда очень жесткая, военная: «вождь» сказал, значит, исполняем. Почему — знает «вождь».
Баркашовцы (те из них, кто не погиб) оказались единственной группой, которая беспрепятственно (через секретные подземные коммуникации) покинула Белый дом — и «исчезла». Уверен, что их вывели кураторы из МВД (были и те, кто покидал Белый дом таким же путем, но индивидуально. Илье Константинову, по его словам, помог офицер «Альфы». — РС). РНЕ, несмотря на фашистскую репутацию и участие в конфликте в 1993 году, получило право на создание сети ЧОПов и доступ к оружию, что без разрешения МВД было абсолютно невозможно. В середине и во второй половине 1990-х РНЕ не вылезало из скандалов, связанных с незаконной продажей оружия и взрывчатки, грабежами и убийствами. Любую другую организацию за это давно бы уже запретили, но РНЕ прикрывало МВД. А когда на рубеже десятилетий ФСБ стала подминать под себя МВД, то заодно, через свою агентуру (в частности, через Олега Кассина) ФСБ смогла расколоть РНЕ. Но и после раскола МВД почти открыто патронировало одну из трех основных организаций экс-РНЕ — поволжские структуры во главе с братьями Лалочкиными. То, что РНЕ тогда было за Ельцина и против «коммуняк», не секрет, — рассуждает Александр Тарасов о странностях националистического движения РНЕ.
Сам Александр Баркашов свою связь со спецслужбами отрицает: он заявляет, что поддержка Верховного Совета была естественной, поскольку именно этот орган власти выступил в защиту русской нации.
В целом же, по мнению социолога Тарасова, исполнительная власть делала все, чтобы вынудить сторонников Верховного Совета первыми применить силу и таким образом легитимизировать ответный огонь. В более широком смысле началом силового, но еще не вооруженного, противостояния и гражданской войны можно считать 1 мая 1993 года, когда митинг оппозиции президенту Ельцину (в основном «коммунистической») был жестоко разогнан. С 28 сентября по 2 октября 1993 года митинги также жестоко разгонялись, а Виктору Алкснису ОМОН тогда сломал несколько ребер.
Вооруженные столкновения у здания СЭВ (мэрии Москвы) и «Останкино» стали прологом для расстрела Белого дома. Корреспондент Радио Свобода Андрей Бабицкий подтвердил тот факт, что огонь был направлен 3 октября из здания СЭВа в сторону собравшейся толпы. Однако бойня у «Останкино» «развязала Ельцину руки». Штурм «Останкино», как заявляет Александр Руцкой, был необходим, потому что ему не предоставляли эфир. «А грузовиками зачем? — А дальше пошло! Ну, 14 суток врать — как вы думаете, как можно это все терпеть?»
В это же время Александр Баркашов признает некоторую «глупость» использования грузовиков его «бойцами», бывшими в авангарде событий, для штурма «Останкино»...
Как сообщалось вначале, два человека погибли у Останкино от рук мятежников — рядовой Юрий Ситников и видеоинженер Сергей Красильников. Находившаяся в тот момент в здании выпускающий редактор Елена Савина заявила корреспонденту РС, что, кроме защитников Верховного совета «этого сделать никто не мог»: «Я не видела выстрел из гранатомета, но почувствовала волну».
Позже в интервью «Совершенно секретно», данным старшим следователем Леонидом Прошкиным, сообщалось, что Ситников погиб от осколочного ранения, полученного внутри здания, а Красильников был убит в коридоре, который с улицы также не простреливался.
Именно после смерти Ситникова спецназ открыл шквальный огонь по толпе перед «Останкино». По словам Елены Савиной, только возле себя она видела не менее 10 трупов.
О последующем штурме Верховного Совета, попытках переговоров Алексия II, продолжавшихся несколько дней до этого или попытках «Альфы» решить противостояние мирно («Альфа не хотела крови») написано немало в предыдущие годы.
Официальное число погибших до сих пор неизвестно, но называлась цифра 154 человека — обслуживающий персонал и защитники Белого дома. 4 человека из числа военных. Не подтвердилась, во всяком случае, документально, версия о том, что Верховный Совет защищали снайперы. Заявления о снайперах Верховного Совета делались на высоком уровне — министром обороны Павлом Грачевым и начальником управления КГБ (МБР) по Москве и Московской области Евгением Савостьяновым.
Бывший корреспондент Радио Свобода Марк Дейч записал интервью с генералом ФСБ, утверждавшим, что снайперов направили спецслужбы. Впрочем, интервью вышло на условиях анонимности и с модуляцией голоса.
Правозащитник Александр Черкасов, изучивший записи милицейских переговоров в ночь с 3 на 4 октября, уверен: во всеобщей панике одни милицейские части не знали, что делают другие. Перестрелки возникали между различными военными частями, верными правительству, когда одни из них были уверены, что им противостоят вооруженные защитники Верховного Совета. Заявления о снайперах, по мнению Черкасова, были сделаны в силу некомпетентности.
Американский писатель и журналист Дэвид Саттер в эссе, опубликованном на РС, изложил пять причин, по которым считает события 3-4 октября провокацией, подготовленной спецслужбами по указанию исполнительной власти.
Илья Константинов рассказывает: «4-го числа, когда я проснулся от выстрелов в своем кабинете и вышел в коридор, я увидел, что по направлению к Белому дому движется цепь военных, прикрытая бронетранспортерами, которые ведут по направлению ВС шквальный огонь. в коридоре вовсю летали пули. Я подошел к окну, где стоял пулемет защитников ВС. Эта цепь солдатиков, которая стреляла по ВС, была в 150-200 метрах как на ладони. И для того, чтобы всю эту цепь положить до единого, достаточно было одной хорошей очереди. Но был приказ Руцкого не стрелять».
В условиях отсутствия суда над защитниками Белого дома ввиду скорой амнистии, общественность материалов уголовного дела, заведенного Генпрокуратурой, не увидела. Поэтому прессе остается приводить свидетельства следователей, а также самих бывших обвиняемых.
Илья Константинов: «Были документы официального расследования. Я их читал, находясь в Лефортово: обвиняемых надо знакомить с делом. Я ознакомился с результатами экспертиз — баллистических, оружейных и прочих. Генпрокуратура в 1993-1994 годах не смогла обнаружить ни одного погибшего, который был бы застрелен из оружия, найденного в Верховном Совете (около 150 стволов). Все до одного: и обслуживающий персонал Белого дома, и защитники Белого дома, и люди у “Останкино” — были убиты из оружия, не принадлежавшего Верховному Совету. В здании Верховного Совета было найдено 200 гильз, а в тех местах, где находились атакующие Верховный Совет силы, — 40 000 гильз. По Верховному было произведено около 40 тысяч выстрелов». Сам Илья Константинов уверяет, что стрелял один раз из оружия, выданного по приказу Руслана Хасбулатова, в воздух, чтобы остановить толпу, набросившуюся на чиновника мэрии Москвы (здания СЭВа) при штурме.
Александр Черкасов, проводивший собственное расследование, подтверждает, что «следователь Леонид Прошкин не исследовал версию того, сколько человек погибло от пуль вооруженных защитников Белого дома». По его мнению, «сказались политические убеждения следователя».
Александр Руцкой, Илья Константинов, Руслан Хасбулатов уверены: амнистия была им объявлена в связи с нежеланием исполнительной власти говорить правду. Есть и другая версия: Ельцин не хотел нагнетать обстановку, и нужно было сохранять «худой мир». Впрочем, пресса тогда разразилась гневными заголовками о том, что «амнистированные не ответят за убитых».
Если амнистированные и должны за что-то отвечать, так это за внушение излишнего доверия своим сторонникам.
Генерал Александр Руцкой, через СМИ призвавший, как он теперь говорит, исключительно «на эмоциях» авиацию бомбить Кремль 2 октября (этот призыв тоже можно считать провокацией, спровоцировавшей развязку), примкнул к мятежным депутатам, будучи представителем исполнительной власти. Ельцин распустил парламент всего через три недели после того, как освободил Руцкого от должности вице-президента.
Целью Руцкого, давно конфликтовавшего с Ельциным, разумеется, был пост президента страны, уверен Илья Константинов.
Но сам Александр Руцкой заявил РС, что президентом становиться не хотел: не было у него якобы других амбиций, кроме как победы над коррупцией в исполнительной власти. О борьбе с коррупцией Руцкой готов говорить много и с удовольствием. Руцкой был назначен Ельциным (и это уже после ряда публичных конфликтов) главой Межведомственной комиссии по борьбе с коррупцией в 1992 году. О том, что Руцкой обращался к нему за документами проверок в отношении высших российских чиновников, вспоминает бывший глава Контрольного управления — главный инспектор России Юрий Болдырев. Ельцин при этом документы Руцкому давать запрещал, но они к нему все равно попадали — через прокуратуру.
«По итогам работы я еженедельно, в соответствии с указанием Ельцина, писал ему докладную. О том, что ну просто идет наглое тотальное разграбление страны. Это если в общем», — сказал Руцкой корреспонденту РС.
Документы Руцкого были переданы в прокуратуру осенью 1993 года, сообщили газеты. Или, скорее, это были документы Контрольного управления президента, возглавляемого Болдыревым, что, впрочем, не так важно. Были даже начаты какие-то дела, например в отношении члена правительства Владимира Шумейко. Известно, что были допрошены Егор Гайдар, Геннадий Бурбулис (фрагменты допросов цитировались в прессе). Но это все, что известно. Несмотря на огромный интерес к «чемоданам компромата», документы так и не были опубликованы. Возможно, именно поэтому заявления о «чемоданах Руцкого» общественностью были восприняты с недоумением, а впоследствии и с издевкой. Так, народный депутат Марина Салье в книге «Мафрупция — мафия, коррупция» (1994) задает риторический вопрос: где же содержимое чемоданов?
«Эти документы сгорели прямо “в сейфе Кремля” в ночь моего ареста», — заявляет Руцкой (это заявление удивляет даже стоявшего рядом с Руцким Андрея Дунаева). При этом между заявлениями о чемоданах (апрель 1993) и арестом Руцкого в связи с октябрьскими событиями прошло почти полгода.
В это же время уголовные дела против самого Руцкого о коррупции примерно в то же время завела Генеральная прокуратура. (По словам самого генерала, следователи извинились перед ним в 1995 году, заявив, что «подписи подделаны, виновные в подделке подписей не найдены»). В конечном итоге претензии оказались сняты и к Шумейко, и к Руцкому.
Значит ли это, что это была «война компроматов», и все подписи на компрометирующих документах — и Руцкого, и, например, Шумейко — кто-то подделал?
Если говорить о правительстве, то «в случае с Гайдаром это была скорее политическая коррупция», — говорит Андрей Илларионов. Известный случай «политической коррупции», подробно освещавшийся на РС, — это резолюция Гайдара «согласен — под личную ответственность Путина В.В.», эксклюзивное разрешение Комитету по внешним связям мэрии Питера, выданное в 1992 году, торговать по бартеру природными ресурсами с целью обеспечить город продовольствием (с точки зрения Юрия Болдырева, «что-то достаточно серьезное там было выявлено, но этот случай был рядовым»).
А вот мог ли (и хотел ли) Александр Руцкой побороть политическую коррупцию, будучи в 1993 году сам «под уголовным делом», вопрос небезынтересный.
Президент Информационно-исследовательского центра «Панорама» Владимир Прибыловский предоставил РС справку о биографии Александра Руцкого: «Будучи членом Президиума Верховного Совета, принял в 1990 году участие в организации благотворительного Фонда социального развития России “Возрождение” и стал председателем его правления. Учредителем фонда был Президиум ВС, а пост президента фонда “Возрождение” сначала занял Председатель Верховного Совета Борис Ельцин, но, после избрания его Президентом России, президентом фонда некоторое время был сам Руцкой. Позже он формально сложил с себя обязанности президента фонда, но фактически оставил руководство им за собой (так как в уставе фонда “Возрождение” оставался пункт, согласно которому руководители фонда назначаются вице-президентом России)».
Бизнесом Руцкого еще в 1992 году заинтересовался журналист Владимир Иванидзе:
— К тому моменту, когда начался путч 1993 года и Ельцин выбросил генерала с должности вице-президента, Руцкой достаточно активно действовал, назовем этот так, в рамках печально известного фонда «Возрождение». Фонд «Возрождение» — на первый взгляд ура-патриотическая, государственническая организация, а на самом деле у них был коммерческий центр фонда «Возрождение» с филиалом на Брайтон-Бич, в котором оседали деньги обманутых вкладчиков финансовой пирамиды «Чара». Этот фонд — своего рода крыша для бывших представителей спецслужб и для бандитов тоже. Дикую активность фонд развил в 1991-1992 годах.
Существуют протоколы допроса Руцкого в уголовном деле, пик которого пришелся на 1993 год. С помощью фальшивых авизо было украдено 20 миллионов долларов. Допрашивали даже Владимира Жириновского, потому что, по данным следствия, он получал деньги от подставных компаний, которые были связаны с «пушкинской» группировкой. Акоп Юзбашев (глава группировки) был человеком Руцкого. Руцкой парился у него в бане. В 1993 году РУБОП пытался Юзбашева взять (у него обнаружили целый арсенал оружия), но он сбежал в Израиль. Когда все успокоилось, он вернулся из Израиля и стал советником Руцкого, к тому времени губернатора Курской области, по внешнеэкономическим связям.
— Что же они пояснили на допросах по поводу фальшивых авизо в 1993 году?
— «Нам дают деньги, мы берем, мне плевать, откуда они», — это говорил Жириновский. Руцкой говорил о подарках, которые он получал от Акопа Юзбашева. Руцкой был почетным президентом фонда «Возрождение». Он лоббировал всяческие постановления, связанные с этим фондом: послабления, дополнительные ассигнования (у Юрия Болдырева именно к Руцкому никаких претензий в связи с коррупцией нет; но в целом, по его словам, коррупционные постановления Президиума Верховного Совета — выделить то-то и то-то или освободить от налоговых льгот такие-то структуры — не были редкостью. — РС).
В Москве разгорелся скандал, связанный со связями Руцкого и фондом «Возрождение» и с Борисом Бирштейном. Был такой олигарх, который возглавлял структуру «Сиабеко Груп». Было несколько уголовных дел, но все упиралось во Владимира Белкина, который был помощником Руцкого. Белкин бежал из России, не дожидаясь развязки. Он объявлен в международный розыск. Но в середине 90-х произошло чудо, как у нас часто бывало. Уголовные дела в Генеральной прокуратуре заморозили. А Белкин возвращается как израильтянин. Правда, впоследствии он пропадает без вести.
Партнером Бирштейна была жена нынешнего сенатора Александра Коровникова (ныне, в 2013-м в отношении него также расследуется уголовное дело о передаче взятки в Счетную палату. — РС). По сведениям МВД, Белкин занимался контрабандой ювелирных изделий. Еще у него якобы нашли списки оружия, которыми он приторговывал для преступных группировок. Все это — через фонд «Возрождение». Добавлю, что два помощника Руцкого погибли при странных обстоятельствах.
Коровников однажды заявил, что все это ложь и фальсификации. Однако все телефоны фонда и коммерческого центра фонда «Возрождение» были зарегистрированы на компанию «Сиабеко-Груп». То есть оплачивались Борисом Бирштейном.
Борис Бирштейн, с моей точки зрения, и спровоцировал кашу с «чемоданами компромата». Руцкой бы сам не стал кричать о чемоданах, поскольку их содержания толком не знал. Он даже точно не знал, сколько их: то десять, то одиннадцать, то тринадцать. Это видимо, были оценки инспекторов, проверки, финансовые документы. Руцкой бы не смог все это переварить, но ему объяснили, что это компромат. Во всех отчетах ФБР Бирштейн фигурировал как активный член Солнцевской криминальной организации. На чем основываются эти данные? Во всяком случае, в Бельгии Бирштейн открывал компании для Сергея Михайлова (Михася) — одного из лидеров Солнцевской организации.
Еще одним из людей, близких к Руцкому, был певец Иосиф Кобзон. Они вместе ездили в Израиль для того чтобы лоббировать освобождение из тюрьмы человека, связанного и с мафией, и с КГБ — Шабтай Колманович. Его тоже убили, и тоже в Москве. В армии у Руцкого сохранялись серьезные связи. Транспортная авиация — это было очень важно. Это были фантастические возможности отправки товара куда угодно грузовыми военными самолетами.
— Через Тирасполь?
— Например. Или через Абхазию. Существуют отчеты немецкой, бельгийской полиции, французской контрразведки, в которых фигурируют люди из непосредственного окружения Руцкого. И это не после того, как он был амнистирован и стал губернатором; но начинали они гораздо раньше. Их называют совершенно недвусмысленно мафией и организованной преступной группой. Связь Руцкого с этими людьми не прекращалась. Они сели.
Таким образом, борьба за коррупционные потоки началась в 1991-1992 годах. К 1993 году, когда начали громить Белый дом, Руцкой, с моей точки зрения, был таким вожаком, который был нужен, чтобы повести стадо на бойню, чтобы избавиться от парламента. Непонятно при этом, насколько сознательно он выполнял эту роль (здесь уже конспирология), но по факту — это была грязная роль. Вожак тренированный — его кормят, никогда не убивают. Иначе начинается паника, овцы чувствуют кровь, а так впереди идет вожак, и им не страшно, — рассказал Владимир Иванидзе о результатах своего ранее не публиковавшегося журналистского расследования.
Фонд «Возрождение» стал темой передачи «Момент истины» на ОРТ 15 июля 1993 года. Ведущий Андрей Караулов заявил гостю Александру Руцкому, что президент Ельцин учредил специальную комиссию по проверке фонда, работавшего с бланками Верховного Совета. Правда, комиссия не может толком работать: спикер ВС Руслан Хасбулатов необходимые документы предоставлять отказывается. Руцкой заявил: «К этому фонду Руцкой имеет точно такое же отношение, как и президент России Борис Николаевич Ельцин. Он был президентом этого фонда. Фонд работал по программе, утвержденной председателем Верховного Совета Ельциным и премьер-министром России Иваном Степановичем Силаевым...»
О нынешнем бизнесе Руцкого известно мало (сам он определяет род своей деятельности так: «Занимаюсь тем, что нравится»). Интересно, что в Тирасполе борца за справедливую приватизацию Александра Руцкого считают истинным бенефициаром приватизации Приднестровской ГрЭс в интересах олигарха Бориса Бирштейна, рассказала корреспондент РС в Тирасполе Наталья Скуртул...
«Роль Руцкого в 1993 году можно оценивать по-разному. Я его роль оцениваю не слишком позитивно, но не потому, что считаю его провокатором. Руцкой не был провокатором. Он — человек, который играет в игру, результатом которой может быть смерть или президентство. Разменивать эту игру на какое-то губернаторство — наивно, смешно и глупо. А вот то, что у него не хватило политического и интеллектуального потенциала, чтобы обеспечивать важнейшие задачи, которые встали перед и.о. президента, — это факт», — говорит Илья Константинов.
Бывшие союзники Руслан Хасбулатов и Александр Руцкой сегодня не выносят друг друга. Руцкой почему-то презирает Хасбулатова — по его словам, за трусость. А Хасбулатов не был согласен с линией защиты Верховного Совета, избранной Руцким. Так, в фильме НТВ Владимира Чернышева Хасбулатов сказал, что «понял, что все кончено», когда Руцкой призвал брать «Останкино».
В разговоре с РС Хасбулатов, однако, посоветовал обратить внимание на вопиющее беззаконие Ельцина, а не на какие-то провокации со стороны белодомовцев: «Ну, сказал я такое, да, но главное не в этом». О своем тактическом союзе с генералом Руцким Хасбулатов рассуждать тоже не хочет. «Мы оба должны быть реабилитированы. Не амнистированы, а реабилитированы!»
В чем же настоящая причина разгрома «красно-коричневого» парламента, к которому примкнул вице-президент, и его последствия? На версии о том, что Ельцину и его команде было нужно устранение любого контроля за исполнительной властью при проведении реформ, настаивает Юрий Болдырев, употребляя фразу «группировка реформаторов».
«Нынешний российский авторитарный политический режим был рожден на развалинах парламента в октябре 1993 года», — говорит Андрей Илларионов. Он рассуждает о том, что в России и не было должной политической культуры, понимания необходимости разделения властей, системы сдержек и противовесов, и в результате разгром парламента был воспринят частью россиян спокойно, а частью — под аплодисменты.
А если у кого-то и были сомнения, то многих колебавшихся убедили «макашовцы и баркашовцы», версии о снайперах Верховного Совета, события в «Останкино» и СЭВе.
Противники версии наследия «путинского» режима из «ельцинского» настаивают на отсутствии предопределенности: политическому режиму Ельцина предстояла долгая эволюция, чеченские войны, прежде чем он стал путинским, и 1993 год не был решающим. (Илья Константинов возражает: независимый парламент войны в Чечне бы не одобрил.)
Курьезно при этом, что косвенным следствием разгона Верховного Совета в Москве стала попытка уничтожить материалы парламентского расследования в отношении политика, олицетворяющего собой нынешний политический режим — тогда вице-мэра Петербурга Владимира Путина. Лен-Петросовет (1990-1993), комиссия которого во главе с депутатом Мариной Салье проводила парламентское расследование в отношении Путина и даже рекомендовала снять Путина с должности в 1992 году за служебное несоответствие, был распущен указом Ельцина 21 декабря 1993 года — и это без всякого наличия баркашовцев, приднестровцев и т.д., просто «по образцу и подобию». «Все произошло внезапно. Депутатов, в том числе Салье, просто не пустили в здание, доклад о Путине пришлось уносить мне, мне удалось пройти под каким-то предлогом», — вспоминает родственница Марины Салье Наталья Михайлова.
Фиаско того парламентского расследования (к депутатам ведь не прислушалась широкая общественность — над ними порой смеялась пресса, а мэр города Анатолий Собчак говорил о «происках коммунистов», инспирирующих парламентские расследования против исполнительной власти) бывший представитель президента в Петербурге Сергей Цыпляев объясняет так: «россияне вообще не понимали сути коллегиальных органов управления».
Переоценка событий произошла много лет спустя.
«Первой моей реакцией была такая, что две рвущиеся к кормушке стороны сцепились в схватке в этом дележе. Тем не менее исторический взгляд рисует картину иной. Во-первых, большинство депутатов повели себя, по большому счету, достойно. Во-вторых, они виноваты в том, что они не могли ограничить произвол Президиума Верховного Совета, который пытался раздавать льготы и блага, точно так же, как и исполнительная власть», — говорит Юрий Болдырев.
Опубликовано в интернете на сайте Радио «Свобода»: http://www.svoboda.org/content/article/25125031.html.
Анастасия Кириленко (р. 1984)— российская журналистка.
