 |
Многие знакомые, не живущие в Донбассе, постоянно задают мне один и тот же вопрос: «Ну, как оно там сейчас живется?» Честно? Как смертнику, который не знает, за что, когда и как он будет казнен. Всеохватывающее чувство обреченности, граничащее с отчаянием и апатией. Многие не выдерживают информационного давления «полевых сводок» и уезжают. В основном в Россию, но есть и те, кто ищет укрытие в «Единой». Я понимаю их всех. Представьте только, каково людям ежедневно слышать, что в десятке километров от них взорваны железнодорожные пути, а где-то от минометного осколка умерла пятилетняя девочка. Или то, что несущие спасение украинские истребители вновь использовали фосфорные или кассетные снаряды. Или когда сограждане, с которыми они прожили 23 года в одной стране, на Пятом майданном Вече требуют от президента прекратить перемирие, ввести на их земле военное положение и усилить кровавую бойню из трех букв. Я понимаю стремящихся спасти свою жизнь людей, но сам уезжать из Донбасса не собираюсь. Каким бы он ни был предыдущую четверть века или сейчас. Это моя Родина.
|
Донбасс никогда не был, да и не стремился, быть привлекательным для жизни. Я говорю о его технополисах. Увы, я не застал то время, когда мой родной город занял третье место в СССР по озеленению. Не видел рождения панельных жилых массивов и ухоженных парков отдыха. Мое детство и отрочество пришлось на 90-е. Именно поэтому я никогда не знал счастливого Донбасса. Донбасса без криминала, пьянства и разрухи. Последние политические события в Украине, культивирующие ненависть ее граждан к жителям восточных регионов, в очередной раз заставили меня оглянуться вокруг и задуматься о своей любви к шахтерскому региону. Посмотреть на себя и своих соотечественников со стороны. Вспомнить все то, что Донбасс пережил за годы пребывания в независимой Украине, и попытаться найти причины того, почему у нас «всё не слава богу, всё не так, как у всех».
Я родился и вырос в Горловке. Некогда 350-тысячном населенном пункте с территорией, превышающей по площади Харьков или Днепропетровск. К концу советской эпохи здесь было два крупнейших химических завода-гиганта (один — по производству удобрений, другой — военного назначения); коксохимический завод; производственное угольное объединение из 15 шахт; один из крупнейших в Европе ртутных комбинатов; несколько машиностроительных заводов (машзавод им. Кирова — до сих пор чуть ли не монополист в производстве узкозахватных горнодобывающих комбайнов); уникальное предприятие по производству резинотехнических изделий и десятки иных крупных производств. Город с огромным научным и инженерным потенциалом, где плечом к плечу работали химики, шахтеры, энергетики, машиностроители и аграрии. Именно в Горловке расположено Региональное управление по эксплуатации канала «Северский Донец —Донбасс», снабжающего водой почти всю Донецкую область. Здесь же находятся главные «конторы» «Донбассэнерго» (производит 4,6 % электроэнергии в Украине и 11,6 % тепловой генерации) и «Укрхимтрансаммиак» (контролирует транспортировку аммиака по территории Украины через аммиакопровод «Тольятти — Одесса»). Кроме того, в Горловке расположены одни из главных оптовых продовольственных баз региона.
И когда мне говорят, что Донбасс строили уголовники и каторжане, я не могу понять: глупые это говорят люди либо умышленно искажающие историю. Донбасс строился и восстанавливался руками и умами сотен тысяч местных жителей. Детей рабочих, которые оканчивали вечерние школы, училища и институты (зачастую столичные), а потом становились руководителями предприятий по всему бывшему Советскому Союзу. Взять хотя бы судьбы инженеров производственного объединения «Стирол», которые сегодня занимают главные технические и руководящие должности в химпроме Украины и России. Не отрицаю, что, к примеру, на металлургическое или угольное производство брали людей, у которых было уголовное прошлое. Но своей кровью и потом они смывали темные пятна биографии, заслуживая уважение в трудовом коллективе. Коммунистическая идеология еще лет 40 назад выполняла не только функцию «промывки мозгов», как считают нынешние историки — пропагандисты буржуазных ценностей, но и воспитывала Человека, давала шанс на искупление своих проступков молодости. Если человек упускал шанс, то попросту спивался.
Я не буду идеализировать свой край и говорить, что тут нет пьющих. Есть. Алкоголь — самый простой способ снять напряжение. Поэтому в Донбассе пили, пьют и, думаю, еще долго будут пить. «Вот ты мне говоришь, что мы тут алкаши, — как-то сказал мне в беседе один из профсоюзных руководителей горловского предприятия. — А ты думаешь, водку от хорошей жизни пьют? Работа в забое или у печи — это адский труд, выжигающий час за часом любые мысли. И вот вкалывает человек, вкалывает, а ему на: быдло ты необразованное! И он либо пьет, либо морду лезет бить». Да, тут уж не до рассуждений Эриха Фромма о причинах агрессии в человеке.
В советское время между руководителями и рабочими всегда существовало негласное соглашение: одни работают, другие создают условия для работы. Одни строят парки, выдают квартиры, выписывают путевки, а другие берут в руки отбойный молоток и по шесть часов в поте лица долбят уголь на транспортерную ленту. Именно поэтому простому человеку было достаточно прийти в исполком и написать заявление, чтобы ему перекрыли крышу, провели к поселку газопровод или выделили транспорт на переезд. И, в принципе, люди были счастливы. Да, у них не было открытого доступа к великим достижениям западной культуры — американскому телевидению, фармацевтической воде Джона Стита Пембертона[1], увлекательным путешествиям Альберта Хофманна и киношедеврам Тинто Брасса. Увы, не было и возможности роскошно жить — вместо бархатных кресел из красного дерева приходилось перебиваться ГДРовскими сервантами и польскими сервизами. Ездили вместо Египта в Крым и Болгарию, учились в Ленинграде, а не Кембридже. Но было уважение к себе и своему труду.
А потом наступило демократическое время гласности и свобод. И я помню, как обещание «вот заживем, мы же вторая богатейшая республика в СССР» превратилось в голодовки шахтеров, собирающих бутылки по дворам подростков, купоны и мешки с сахаром, базы приема металлолома и точки продажи самогона. Негласный договор между рабочими и руководителями был нарушен. Донбасс оказался колоссом на глиняных ногах. Стремительно, за какое-то десятилетие, рабочие поселки начали пустеть и умирать. Первые депутаты Верховной рады, сплошь национально сознательные демократы, интеллигенты и писатели, трусливо разбежались, так и не сумев совладать с летящей в пропасть экономикой страны. Главное, что они сделали, — запустили процесс выкорчевывания из образования и умов людей социалистических идей. Но свято место пусто не бывает, так? В головы молодых ребят, растущих на окраинах донбасских городов, вместо идеи труда пришла новая идея — коммерции и денежного успеха. Вспомните биографии наших олигархов. У каждого из них есть история примерно такого содержания: «Мы жили в бедном доме, как и многие другие. Отец получал копейки и вот тогда я решил, что обязательно вырасту и вместо рваных носков… смогу ездить босиком в своем мерседесе». О первом «заработанном» капитале, как правило, никто из них не рассказывает. Либо рассказывает, но так, что возникают сомнения, что на «анализе внешних рынков и заключении контрактов, с суммы которых давали 0,5—1,5 %» можно заработать капитал, достаточный для покупки кондитерской фабрики.
Пока кто-то делал свой маленький бизнес, вырезая поливочные системы на полях, шахтные коммуникации и токарные станки, обычные люди все еще верили, что честным трудом можно заработать себе на жизнь. Люди Донбасса не хотели убивать кого-то, они просто верили, что за адский труд им дадут справедливую плату. По сути, мы хотели работать и получать за свою работу деньги. Честно и справедливо. И это желание справедливости в жителях Донбасса осталось до сих пор. Бизнесменам очень трудно представить, как это: просто желать работать, не обманывая никого, не проявляя свои лидерские и организаторские качества, получать честно заработанные деньги за труд. Не придумывать схем и уловок, а оставлять время на рыбалку, футбол и воспитание детей. Это ж не по-европейски. Нужно, как в Европе — подслушивать, доносить, желать выбить конкурентов и так далее.
Заводы закрывались, в поселках оставалось все меньше работы. Кто-то от безнадежности и невозможности что-то сделать в своей жизни начал глотать трамадол и варить «винт», другие организовали ОПГ (потому что родители отдавали их в боксерские клубы и ничего, кроме как драться, они не умели), а еще кто-то зарабатывал деньги на спекуляции товарами, что позже получило название «торговый бизнес». За десять лет Донбасс превратился в общество ищущих работу. И каждый зарабатывал на жизнь как мог. Некоторые, научившись сколачивать капитал (кулаками, перепродажами, взятками), пошли дальше и стали себе доказывать, что могут больше. Неважно, какими способами. Главное — больше. Но остальные продолжали чего-то ждать свыше, надеясь на давно забытый «договор». Именно эта часть в отчаянии стала опускать руки, уходя на социальное дно с каждым поколением. Начали вырабатываться новые принципы жизни, как, например, «сколько платят — так и работаем». Состояние конца 90-х очень верно описано в песне Сергея Чигракова «Мне не хватает свободы»: «Я выпил бы водки, забил бы косяк и курил, / Я даже ударил бы в вену холодной иглой, / Только б не видеть бл**ей на углу, / Только б не слышать урлы в подворотнях…» Так и поступила наша интеллигенция. Либо уехала, либо спилась. Вы можете представить всю трагедию человека, который является талантливым музыкантом, но этим не зарабатывает, и ему приходится идти работать на шахту — забойщиком? А поработав в забое несколько лет, он понимает, что от тяжелого физического труда руки настолько трясутся, что ни о какой гитаре уже и речи не идет.
Получилось так, что все демократические стремления украинцев-демократов «жить, как на Западе» привели огромный промышленный регион к безработице, породившей «ребят в спортивных костюмах», нищенским зарплатам, пьянству и ушлым дельцам, взобравшимся по чужим головам на свою олигархическую Фудзи. 23 года — сплошной мрак, который мы не хотим замечать, надеясь на лучшее. А потом дельцы решили, что этот мрак не приносит таких денег, какие бы им хотелось иметь, дабы выглядеть солидно на одном уровне с воротилами с Уолл-Стрита. И нужно что-то менять. А еще они понимали, что из этого мрака, как и они много лет тому назад, может выйти нечто еще более наглое и отчаянное, чем они. Тогда они стали строить и создавать Новый Донбасс. С «Донбасс Аренами», культурными и бизнес-центрами, мини-проектами по интересам, «Форест парками» и программами по борьбе с туберкулезом. Покрашенный инкубатор-тюрьму для рабочих без перспективы жить по-другому. Стала вырабатываться мечта «успешного человека», создаваться своя Америка столетней давности. Вам приходилось когда-либо видеть, как к Ринату Ахметову люди с восхищением тянут руки и просят подержать ребенка? Нет? А я вот видел. Людям дали два идеала «успешного донбассовца» — бизнесмена и президента, приправив это вечным чувством «единства всех донецких». Но забыли уточнить, что из миллионов такими становятся единицы. И в самом конце ради успеха нужно продать самого себя.
Все 23 года Донбассу было тошно и гордо от своих чиновников и олигархов. Украинцы этого не понимают. Телевизор кормил нас гордостью «стабильности» и неприязнью к «чужим олигархам». Мне кажется, что молодые украинские патриоты, сейчас нарекающие себя таковыми в Донбассе, выступают не за единую Украину, а за «Украину при старом режиме». Их тянет к Украине не сама любовь к стране, а те картинки, которыми олигархи потчевали донбассовцев последние несколько лет. Скоростные «Hyundai», приевропеенный «Art Point»[2], люди в корпоративных костюмчиках, поездки на «Донбасс Арену» и матчи ХК «Донбасс». Им кажется, что именно это и есть Украина. Но на самом деле они патриоты фантика. Многие из этих патриотов не служили в армии, не работали в цехах, чтобы произвести продукцию, которая пойдет на экспорт и укрепит гривну, не выходили на демонстрации против коррупции в своем вузе и не пытались создавать граждански активные ячейки для решения социальных проблем. Патриоты потребления. Они даже не хотят жить в Донбассе, который считают неотъемлемой частью Украины, а бегут, иногда оглядываясь и крича, что они жители Донбасса.
Быть патриотом — быть патриотом не только одного образа жизни. Меня всегда умиляла украинская интеллигенция, которая так рьяно ненавидела Донбасс и его рабочих. А потом я понял: быть националистом выгоднее, чем социалистом. Ну посудите сами. Чтобы советских людей превратить в стадо, с которого можно постоянно кормиться, олигархи с помощью все того же креативного класса вместо идей социального равенства заполняют голову простых людей идеей великой и красивой страны. Чемпионат по массовому спорту с мячом под этого выбивают. Люди довольны, зарабатывают олигархам денежку. А интеллигенция в вышиванках подпитывает идею великой страны, продавая олигархам свое «мистецтво». И впарить это можно под соусом «единства», и деньги получишь. А что возьмешь с пролетария? Кроме того, что он твой желто-синий куб назовет куском г..на, — ничего. Креативный класс, «митцi»[3] и менеджеры не хотят ничего менять в этом обществе. Они кормятся через наворованные олигархами у рабочих деньги, да еще и гадят на них, рабочих. Зачем? Банальное самоутверждение за чужой счет.
Мы же остаемся. Не герои, не ополченцы, а простые люди. Кстати, что такое ополчение? Откуда возникли люди, которые составляют 90 % «сепаратистов»? Из отчаяния. Из донбасской безнадежности что-либо изменить. Бесконечные очарования и разочарования, выборы, увещевания олигархов, мол, они с народом, привели к тому, что люди разуверились, что что-то можно изменить в их жизни разговорами. Так же, как Майдан из идей евроинтеграции перерос в свержение Януковича, ополченцы Донбасса перестали выступать за «чтоб-нас-услышали» и уже воюют за свое государство. Без олигархов. Без нищеты. Без обещаний. Эта война — почти естественный итог тех процессов, которые происходили в Донбассе последние четверть века. Ее причины и поддержка среди населения намного глубже, чем стремление присоединиться к России. Ополченцы стреляют не в украинскую армию, а в те обещания, которые за 23 года так никто и не выполнил. В тот мрак, с которым они жили и не могли победить все эти годы, — в коррупцию, обман, собственное бессилие что-либо решить, вынужденную нищету и бесконечное неуважение к себе и своему труду. Простые ополченцы не знают, чем закончится их борьба, но они уже видят, чем закончилась борьба «двойников» с Майдана. И мне отчего-то кажется, что Донбасс не хочет к этому возвращаться. Даже ценой собственного существования.
1 июля 2014
Комментарии
[1] «Кока-кола».
[2] «Art Point» — донецкая «площадка современного искусства», слабое подражание московскому «Винзаводу» (или «Стрелке»). Содержится на деньги олигарха Рината Ахметова.
[3] Художники (укр.).
Опубликовано в интернете по адресу: http://egovo.jimdo.com/2014/07/01/donbass-locuta-causa-finita/
Комментарии Александра Тарасова
Для данной публикации в тексте произведена литературная правка
Егор Ермолаевич Воронов (р. 1991) — горловский журналист, фотограф, поэт и левый общественный деятель. По взглядам анархо-коммунист; автор проекта egovo.jimdo.com.